Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа

«Сперва Сталин не доверял, и нередко вполне основательно, покаяниям, опасаясь применения политики троянского коня, — говорил Лев Давидович. — С течением времени, путем контроля, отбора, обысков, перлюстрации переписки и т. д. это опасение отпало. В партии были восстановлены, правда, на второстепенных советских постах те, кто искренне покаялись. Но когда наступила пора московских театральных процессов, все эти бывшие члены оппозиции, хорошо знакомые с условиями оппозиции, хорошо знавшие вождей оппозиции и действительное содержание их работы, становились величайшей опасностью для адского замысла истребления старшего поколения революционеров. В населении оказались рассеяны многие тысячи, десятки тысяч свидетелей оппозиционной деятельности Троцкого, Зиновьева, Каменева и других.

Они могли шепнуть ближайшим друзьям, что обвинение есть подлог (…)».

Опасных свидетелей надо было устранить.

К моменту убийства Кирова уже была подготовлена законодательная база, которая позволила развернуть массовые репрессии. Весь комплекс уголовных наказаний был готов. И считается, что убийство Кирова стало поводом. Однако обратимся к статистике (справка начальника 1-го спецотдела МВД СССР от 11 декабря 1953 г.): если в 1929 г. за контрреволюционные преступления было арестовано 132 799 человек, тов 1930 г.- 266 679; в 1931 г.- 343 734; в 1932 г.- 195 540; в 1933 г.- 283 029; в 1934 г. — всего 90 417; в 1935 г.- 108 935; в 1936 г. — всего 91 127; в 1937 г. — 779 056 и в 1938 г. — 593 326 человек.

Следовательно, убийство Кирова не могло стать главным двигателем или предлогом репрессий. Статистика однозначно опровергает такое мнение: в 1930 г. арестовано более 266 тысяч, а в 1935 г. всего более 108 тысяч! То есть число арестов после убийства Кирова более чем в два раза меньше, чем в 1930 г.

При этом пик репрессий приходится именно на 1937 г. — более 779 тысяч и в 1938 г. — более 593 тысяч.

В 1939 г. начинается резкий спад большого террора: всего осуждено за контрреволюционные преступления — 63 889 человек.

В постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г., подписанном Сталиным и Молотовым, отмечалась «большая работа, проделанная органами НКВД по разгрому врагов народа и очистке СССР от многочисленных шпионских террористических, диверсионных и вредительских кадров из троцкистов, бухаринцев, меньшевиков, буржуазных националистов, белогвардейцев, беглых кулаков и уголовников, а также от шпионов, переброшенных в большом количестве из-за кордона под видом так называемых политэмигрантов и перебежчиков из поляков, румын, немцев, латышей, эстонцев, харбинцев и проч.».

Но далее работа НКВД подвергается критике: «работники НКВД совершенно забросили агентурно-осведомительную работу, предпочли действовать более упрощенным способом, путем практики массовых арестов, не заботясь при этом о полноте и высоком качестве расследования. Работники НКВД настолько отвыкли от кропотливой систематической, агентурно-осведомительной работы и так вошли во вкус упрощенного порядка производства дел, что до самого последнего времени возбуждают вопросы предоставления им так называемых «лимитов» для производства массовых арестов».

Таким образом, репрессии, начавшиеся сразу же после революции 1917 г. в борьбе за власть большевиков, продолжились в борьбе за единоличную власть Сталина.

В тридцатые годы вождь истребил всех бывших и возможных противников с целью искоренения недовольства, сближения недовольных и предотвращения критики и рассуждений, назвав горстку людей, пьющих чай за одним столом, — оппозицией, а другую, сидящую за столом за рюмкой коньяка, — заговорщиками.

Репрессии изначально были рассчитаны на бывших членов партии, старых большевиков, непокорных кулаков, «бывших людей» и т. д., которых периодически сажали. Но со временем, в тридцатые годы, после громких процессов, проходивших в Москве, была создана такая система подозрительности, а Наркомат внутренних дел получил такие права, что репрессии превратились в массовые (за ерунду давали срок и страдали рядовые граждане) и уже начали выходить из-под контроля и рамок некой невидимой программы. Но в любом случае для Сталина их цель была достигнута. Во-первых, ГУЛАГ периодически получал огромный людской потенциал или, проще сказать, бесплатную рабочую силу.

Во-вторых, политикой тотального страха система заткнула рты недовольным и болтунам, объяснила вредительство и все остальные промахи власти.

В-третьих, Сталину удалось не просто уничтожить своих реальных и потенциальных противников, но и предварительно вывалять их в грязи аморальности, измены и предательства. Вождь сумел заставить поверить мир в грандиозный абсурд, а расстрелянных партийцев покаяться в никогда не совершенных ими преступлениях.

Все это нужно было той системе, над которой стоял вождь всех времен и народов. Думаю, что без репрессий и чисток Сталин не видел Советский Союз державой.

Без страха нельзя было построить мощное государство и армию, при этом сделав партию и народ послушными и преданными только ему.

7