Генерал Алексеев

Но и эта операция, достаточно удачно начавшаяся (2-й армии удалось достичь Свенцян) не принесла победы. В числе недостатков, выявившихся во время наступления, Алексеев считал, прежде всего, организационные просчеты командования 2-й армии, разделившей свои корпуса на три группы (изъян, отмечавшийся Михаилом Васильевичем еще во время Русско-японской войны). Эффективного взаимодействия между ними достигнуто не было, было много импровизации, отдавались нередко противоречащие друг другу приказы. Маневр войсками в условиях весенней распутицы оказался невозможным. Артиллерийская подготовка, в которой наравне с трехдюймовками участвовали и 152-мм тяжелые орудия, велась хоть и активно, но была кратковременной и явно недостаточной. Плотность орудий на 1 км хотя и оказалась заметно большей, в сравнении с 1915 г. (в среднем до 12—18, а на отдельных участках и до 35 орудий разных калибров), однако, как и прежде, приоритет в артиллерии оставался за знаменитыми трехдюймовками, а для прорыва укреплений их огонь был неэффективным. 152-мм орудий было всего 150 для эсей полосы прорыва (60 км) ударных групп 2-й армии. Не удалось создать мощного «артиллерийского кулака», подобного тому, с помощью которого совершили немцы свой прорыв под Горлицей. Батареи тяжелой артиллерии действовали рассредоточенно. Создавалось впечатление, как отмечали очевидцы, что артиллерия «решает свою самостоятельную задачу, независимо от задач пехоты, и не связана с нею общностью условий». Из-за недостаточной корректировки огня под снаряды собственных батарей попадала наступавшая пехота. Еще одним изъяном признавалась неоднократная отправка в прорыв подразделений ослабленных, нуждавшихся в смене и пополнениях. Все это приводило к тяжелым потерям убитыми и ранеными и, по признанию многих военных, Нарочская операция оказалась одной из самых «кровавых» и безрезультатных за всю войну. Так или иначе, хотя она и не принесла успеха русским войскам, но все-таки вынудила переброску немецких резервов, приготовленных к удару на Верден, что существенно облегчило положение союзников. Об этом в письме генералу Алексееву писал 3 марта 1916 г. генерал Жоффр, просивший «произвести на противника сильное давление с целью не дать ему возможности увести с русского фронта какие-либо силы».

По мнению историка русской артиллерии генерал-майора Е.З. Барсукова, «на участке главного удара на Западном фронте были собраны, в общем, довольно внушительные силы русских, но если бы русское главное командование сосредоточило все усилия только на одном избранном решающем направлении, отказавшись от комбинированного удара с двух фронтов — Северного и Западного — и сузив участок главного удара на Западном фронте, то оно могло бы сосредоточить на этом участке в 40—50 км до 40 пехотных и 5 кавалерийских дивизий и до 2000 орудий, в том числе до 400 тяжелых. При таком, почти четырехкратном, превосходстве в живых силах и в артиллерии над противником возможно было бы, при надлежащей подготовке и своевременном начале операции, не только обеспечить успех прорыва укрепленной полосы противника, но и окончательно раздавить его».

Бесспорно, «мощным ударом» многократно превосходящих сил прорвать фронт противника и «раздавить его» было несложно, но, как будет показано далее, стратегические планы 1916 г. уже отходили от идеи концентрированных ударов, признавая актуальность фронтальных наступательных действий.

Алексеев не оставлял вниманием и состояние прифронтовой полосы, помощь местному населению, борьбу с мародерством и неоправданными реквизициями. Примечательно, что еще 5 сентября 1915 г. он телеграфировал главнокомандующим фронтами: «Государь Император повелел мне сообщить вам, что до Его Величества доходят многочисленные жалобы от разных слоев населения театра войны на чинимые войсками и особливо отдельными воинскими чинами обиды и угнетения населению: нередки грабежи, особенно часты поджоги, совершенно не вызываемые требованиями военной обстановки.

Бывшим Верховным Главнокомандующим (Великим князем Николаем Николаевичем. — В.Ц.) неоднократно отдавались приказы и повеления, требующие водворения строгого внутреннего порядка в войсках, устранения грабежей и поджогов. Невзирая на это, Государь Император с грустью убеждается, что до настоящего времени повеления эти не приведены в исполнение и некоторые чины пятнают себя деяниями, недостойными русской армии. Этому особенно способствует большое число нижних чинов, находящихся в тылу или самовольно отлучившихся или командированных, даже уволенных под разными предлогами в отпуск.