Генерал Доватор (Книга 1, Глубокий рейд)

- В лесок, ребята! - старик, сутулясь, махнул рукой в направлении леса и сам пошел впереди, широкоплечий, ширококостый, с густой всклокоченной седой бородой, с морщинистым суровым лицом.

- Откуда, папаша? - спросил Торба.

- Велик свет божий!.. - Старик взглянул из-под косматых бровей, и улыбка осветила его большие черные глаза.

- Вы нам скажите, як эта деревня называется? Немцев там много? спросил Шаповаленко.

- Немцы есть, - уклончиво ответил старик, с любопытством оглядывая разведчиков. Это были не обыкновенные солдаты. Диковинкой казались ему тонкие кавказские ремешки с серебряным набором, удерживающие тяжелый груз в виде автоматных дисков в брезентовых чехлах, рубчатые гранаты-лимонки. И ружья были не обыкновенные - очень короткие, с металлическими колесами и дырявыми стволами. Старик понял: именно о них, об этих солдатах, идет по деревням Смоленщины слух, что бьют они фашистов смело и беспощадно.

- Так как же эта деревня называется? - спросил Захар. Он сел под сосну, зажал автомат между коленями и развернул ярко раскрашенную карту.

- Рибшево, - ответил старик.

Торба кивнул головой в знак удовлетворения.

- Садитесь, папаша. Зараз покурим и побалакаем трошки. Як вас по имени-отчеству? - Торба с подчеркнутым уважением смотрел на старика.

- Григорий Васильевич Гончаров. А по-белорусски дед Рыгор. - Старик тяжело опустился на землю, пошарил рукой в кармане, достал корешок самосада и разломил его на ладони.

- Значит, Григорий Васильевич Гончаров? - Захар еще внимательней оглядел деда и только хотел о чем-то спросить, как его опередил Шаповаленко.

- А у нас в полку повар тоже...

- В яком полку? - оборвал его Захар и многозначительно подмигнул. Вы бы лучше, товарищ Шаповаленко, деда моршанским табачком угостили!

Филипп Афанасьевич смекнул и замолчал. Торопливо достал ружейную масленку, приспособленную под табакерку, отвинтил крышку и отсыпал деду на солидную закрутку.

- Ты, папаша, убери свои корешки. Нашей, моршанской, закури...

Захар оторвал кусок газеты и, протягивая деду, спросил:

- Вы давно живете в Рибшеве?

- Не-ет! - Дед Рыгор отрицательно покачал головой. - Я беженец - из Белоруссии. У меня старуха хворая, в бане лежит, а дочка... - Дед Рыгор сильно затянулся и закашлялся. - Добрая махорка!.. Хожу вот и бульбу, как вор, копаю. Увидят немцы - стрелять починают. Хоть с голоду подыхай...

- А як зовут вашу дочку? - спросил Торба. - Не Оксана?

- Оксана, - дед Рыгор вздрогнул и быстро спросил: - А откуда вы знаете?

Разведчики подробно рассказали все, что знали об Оксане Гончаровой.

На твердых губах деда застыла суровая улыбка. В этой улыбке светились отцовская гордость и глубокая любовь. Он не расчувствовался, не заплакал, поблагодарил казаков коротко и просто.

Дед Рыгор рассказал разведчикам о немецком гарнизоне, о системе караулов, о движении транспорта по большаку. Сообщил, что в Рибшеве стоит штаб, но какой - точно сказать не мог. Знал, что здесь есть квартира немецкого генерала. Палкой начертил на земле схему.

- Подход здесь дюже добрый, - говорил дед Рыгор. - По речушке, скрозь кусты, до самого моста. Там стоит часовой. С другого конца деревни - окопы и пулемет стоит, а где огороды - там густая конопля, а за ней начинается топь. Можно подойти и посмотреть хоть сейчас. Не опасно. Там я каждый вечер к старухе пробираюсь, а днем в лесу прячусь...

- А як с партизанами? - спросил Шаповаленко.

- Есть. За болотом. Увижу дочку - скажу ей где.

Было решено: дед незаметно проберется в деревню и узнает в доме Авериных о судьбе девушек. Тем временем разведчики обследуют местность.

Осторожно переползли большак. Краем леса дошли до речки и залегли в коноплях, против огородов.

Дед Рыгор придвинулся на несколько метров вперед. Он хотел поговорить с мальчишкой, который пас теленка. Захар, решив понаблюдать за поведением часового, пополз к мосту. Шаповаленко остался на месте. Из конопли, в которой залег Филипп Афанасьевич, вся деревня была видна как на ладони. Он видел, как женщина, опасливо озираясь по сторонам, набирала у колодца воду, даже ни разу не стукнула ведрами. Опустив голову, торопливо пошла в хату. Ухватившись за подол ее юбки, вприпрыжку бежала босоногая девочка лет трех. К школе часто подкатывали мотоциклы, иногда нагруженные ящиками автомашины.

Неожиданно из сарая навстречу женщине с громким кудахтаньем вылетели куры. За ними гнался гитлеровец с автоматом в руках. Он был без френча, сзади, как хвост, болтались зеленые подтяжки, из-под съехавшей набок пилотки торчали светлые волосы.

- Айн момент, мадам! - кричал он. Гоняясь за курами среди кочанов капусты, он сделал несколько выстрелов из автомата.

Бросив на дороге ведра, схватив визжавшую девочку за руку, женщина побежала к хате. Исчез и мальчик. Белоголовый теленок с веревочкой на шее истекал кровью, повалившись на бок и судорожно дрыгая копытами.

- Айн моме... - Немец остановился вдруг на полуслове. Шагах в десяти от него лежал дед Рыгор.

- Русь! Вставайт! - скомандовал гитлеровец. - Што сдесь телает крязный старикашек?