Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона

Такое недоброжелательство объяснялось довольно просто: выходец из Галиции в мировую войну служил, естественно, в австро-венгерской армии. Для начала петлюровский комендант наложил руку на триста тысяч рублей в кассе военно-промышленного комитета города Мелитополя. Часть этих денег, как военная добыча, должны были пополнить кассу добровольческой бригады.

Личная беседа Дроздовского с комендантом-гетманцем состоялась в ресторане, где был накрыт обеденный стол для начальства трех военных сил, стоявших в городе, — германцев, русских добровольцев и петлюровцев. Разговор получился такой, как его описал Михаил Гордеевич.

— Полковник, мои сечевики поймали несколько красных на хуторе близ Акимовки. Будем их судить, расстреляем.

— Это ваше право, ведь после нашего ухода гражданская власть в городе будет ваша.

— Почему только гражданская? Власть гетманства будет полная и военная. Это приказ самого Петлюры.

— Вы здесь ошибаетесь вместе со своим Петлюрой. Пока в Мелитополе останется хоть десяток немецких солдат с унтером, военная власть будет германская.

— Не буду спорить, хотя это территория Украинской народной республики. У меня к вам личная просьба, полковник.

— Какая же?

— Когда нужно будет расстреливать этих красных, что мы взяли под арест, дайте мне в расстрельную команду ваших людей. Таких, кто не дрогнул бы при расстреле.

— Роль исполнителей чужих приговоров на себя не беру. Расстреливаем только своих приговоренных.

— Тогда я, как комендант города, посланец гетмана в Мелитополе, имею полномочия приказывать здесь всем германским и сечевым войскам. И вам тоже.

— Мне, полковнику российского Генерального штаба, вы приказывать ничего не можете.

— Могу.

— Можно вам приказывать только тому, кто ваш приказ исполнит. Я — нет.

— Вы обязаны исполнить любой мой приказ!

— Не исполню.

— Вы находитесь на территории свободной Украины.

— Нет. Где войска и сила, там ваша территория. Мы же идем с фронта по территории большевистской, которую и освобождаем.

— Никто вас, полковник, сюда не просил.

— Нет, просят. Мы лояльны местному населению, не воюем с ним. Уж так получилось, что мои бойцы возвращаются с войны по вашей, как вы сказали, территории.

— Тогда помогите мне очистить от красных окрестные села и хутора.

— Охотно. Но только в направлении нашего пути. В остальных местах пусть воюют и теряют людей ваши синежупанники…

В Мелитополе штатный состав 1-й бригады русских добровольцев несколько изменился: он пополнился двумя командами. В городе нашлось с десяток неизвестно откуда появившихся на местных складах мотоциклов. Они все оказались на ходу. Нашлось и немного бензина. Среди офицеров оказалось немало людей, знакомых с такой тогда редкой автотехникой. Из них и были созданы две новые воинские команды: мотоциклистов-пулеметчиков и мотоциклистов-разведчиков.

9 апреля 1 — я Отдельная бригада русских добровольцев вновь двинулась привычным походным маршем. Впереди шел конный дивизион с бронеавтомобилем „Верный“. Тылы походной колонны на всякий случай прикрывала одна из стрелковых рот с пулеметным взводом. Между селами Владимировка и Богдановка ей повстречался автомобиль с депутацией от города Бердянска, стоявшего на берегу Азовского моря.

Разговор с депутацией людей гражданских и, как выяснилось, самых различных политических партий Дроздовский вел с полковником Войналовичем Их в первую очередь интересовал вопрос, чья власть в городе.

— Вы, как нам передал старший конного разъезда, из Бердянска?

— Да, господин полковник.

— Какую власть вы представляете?

— Только свою. Разве вы не получили телеграмму в Мелитополь о том, что советская власть в городе свергнута восстанием?

— Нет, не получали. Возможно, ее получили или комендант от Петлюры, или немцы.

— Тогда знайте, что большевиков в Бердянске нет больше. Но мы просим вас Христом Богом скорей послать нам в избавление артиллерию.

— Зачем освобожденному Бердянску артиллерия? Красные войска на подходе?

— Какие красные?! Город с моря обстреливают из пушек в упор севастопольские матросы.

— Но как черноморские корабли могут подойти к Бердянску? У ваших же берегов сплошное мелководье, годное только для рыбацких лодок и прогулочных яхт?

— Правильно, крейсер не подойдет. Но матросы поставили на две рыбацкие лайбы (шаланды. — А. Ш.) по шестидюймовой пушке. Так определили наши офицеры. Красные громят город прямо из гавани. У нас нет ни одной своей пушки. Надежда только на вашу артиллерию.

— Я человек военный, господа, и потому об организации обороны города могу говорить только с посланцем-офицером. Офицеры есть среди восставших против красных?

— Есть. И очень много.

— Кто вами командует?

— Полковник Черков. Он из изюмских гусар. Был на фронте.

— Погоны он носит? Что у него на погонах?

— Погон наш полковник не носит.

— Хорошо. Я пишу вашему Черкову записку. Пусть присылает ко мне для переговоров своих офицеров с полномочиями.

— А артиллерия?

— У меня нет грузовых автомобилей, чтобы отправить в Бердянск хотя бы одну батарею. А Черкову передайте — пусть удержится до нашего прихода любой ценой.