Генерал Ермолов

Готовясь к отъезду в Петербург, Ермолов поручил командование Черноморским войском донскому генералу Максиму Григорьевичу Власову, но прежде приказал ему устроить смотр его полкам и дать обстоятельное заключение. Выводы инспектора были неутешительными. Ознакомившись с ними, Алексей Петрович писал атаману Матвееву, которого не очень почитал за слабость характера и нераспорядительность:

«Генерал-майор Власов прислал мне донесение о смотре полков, содержащих по Кубани кордонную стражу. Сколько он ни старался смягчить выражения при описании недостатков… не могу я, однако, не видеть реального положения дел.

Начну с того, что в полках некомплект, но вы, господин атаман, должны помнить… мой приказ о собрании… отлучных людей и чтобы оные не были отвлекаемы от службы.

Оружия у многих людей нет, а имеющееся налицо — в непозволительном состоянии… У казаков черноморских съедает его ржавчина.

Лошадей много неспособных; большого числа вовсе недостаёт; в пяти полках казаков с хорошими лошадьми только тысяча пятьсот девяносто восемь. Посчитайте, господин атаман, сколько остаётся негодных.

В оценке людей не учитывается род службы. Казак, ловкий на коне, служит пеший; неумеющий управлять, влез на коня — и сам не рад, и конь непослушен под седоком боязливым.

Если судить по стрельбе казаков в цель, можно заключить, что многие из них пороха от мака не отличают.

Отношение офицеров к казакам не внушает в сих последних должного почтения к командирам. Не слабостью и потворством приобретается любовь подчинённых. Большая часть офицеров Черноморского войска сего не понимает.

Казаки, послаблением доведённые до состояния, уничижающего звание воинов, заставляют краснеть начальников, над ними поставленных, и мне, новому сотруднику вашему, остаётся признать вас не начальником войска, приставом над мужиками.

Сколько же неприятно мне видеть в вас начальника, не вызывающего уважения, которым должны бы быть почтены и лета ваши, и заслуги, а равно и иметь под начальством моим сброд людей, присвоивших себе право именоваться военными.

Есть время всё поправить, и мне приятно будет щадить старого служивого»^{561}.

Вряд ли Алексей Петрович очень сгустил краски. Так сложились обстоятельства. Слишком много воды утекло со времени переселения запорожцев в Причерноморье. Старики ушли с исторической сцены. На смену им пришли совершенно неискушённые в военном деле переселенцы, многие из которых не имели средств, чтобы достойно снарядить себя на службу. Форма отношений между панами-офицерами и простыми казаками пришла на Кубань из-за днепровских порогов и, по мнению замечательного историка Василия Алексеевича Потто, «нимало не мешала каждому свято исполнять свои обязанности».

Черноморцы под командованием М.Г. Власова своими доблестными делами и нечеловеческими усилиями докажут, что ставить крест на них по крайней мере рано. Очень скоро казаки нанесли страшное поражение многочисленному отряду шапсугов, переправившихся через Кубань, чтобы ограбить хутора Петровской станицы. Сам генерал-майор участвовал в рукопашной схватке с налётчиками наравне с другими.

«Я аж ахнул, когда увидел, что и сам генерал рубится с нами, — рассказывал позднее один из

казаков. — Знаем мы: другого не заманишь и близко подъехать к черкесам, командуют себе издалека… А этот командовать командует, а сам маленький да широкоплечий… работает шашкой, и не одному черкесу снёс голову… Сам рубит и приободряет да покрикивает:

— Бей, ребята! Топи, коли басурман!

Ну и досталось же им на орехи!»^{562}

А происходило это в бою при Калаусском лимане.

Главнокомандующий по достоинству оценил подвиг генерал-майора Власова. Вот что писал он в представлении, адресованном на имя начальника Главного штаба князя Волконского:

«Прошу исходатайствовать генералу Власову награждение орденом Святой Анны 1-й степени. Он имеет все прочие награды и даже Святого Георгия 3-го класса, и теперь, мною испрашиваемой, совершенно достоин.

В заключение доношу, что со времени водворения войска Черноморского на Тамани не было подобного поражения закубанцев на земле, казаками занимаемой»^{563}.

Потери налётчиков были страшными. Лишь очень немногим удалось прорваться через заслон Власова и уйти за Кубань. Остальные полегли под пиками казаков или утонули в зловонном лимане.

Император Александр I пожаловал Власову сразу орден Святого Владимира 2-й степени, минуя Анненскую ленту.

Со временем Ермолов подчинил Власову и гражданскую часть войска, хотя не отстранил от власти и атамана Матвеева.

ЕРМОЛОВ И КЮХЕЛЬБЕКЕР

«Напрасно, друг любезнейший, замышляешь ты женить меня, — пишет Ермолов 16 октября из Тифлиса Закревскому, — прошло время, и жене наскучить можно одним попечением о сбережении здоровья дряхлого супруга. Хорошо тебе рассуждать, — еще молодому человеку, избравшему жену чудесную. Не думаешь ли, что все такие? Тебя судьба наградила по справедливости…»^{564}