Генерал-губернатор

Нет-нет-нет, ни в коем случае не осуждаю, а только приветствую — ведь всё во благо. Ему бы ещё свирепости и коварства, чтобы царедворцы только при одном виде срались — цены бы такому царю не было. Но маемо шо маемо, увы…

Царица с дочерями и Майя с Мадиной укатили на тройке во дворец, а цесаревич со своим дядькой, матросом Деревенько, здоровенным пухлым мужиком, остался.

— Ваше величество…

— С нами? — Николай с сомнением посмотрел на меня. — А как же… хотя… пусть едет, полезно будет.

Наследника тут же усадили в мотосани и закутали в меховую полость. Дядька, пристроился рядом с ним. Следом погрузились генералы Спиридович и Комаров — первый начальник личной охраны императора, а второй — командир сводного полка, охраняющего царскую резиденцию.

За руль я сел сам и быстро вывел машину на поля, где устроили мишени. Николай всласть настрелялся, даже попадал прилично, после чего мы подъехали к импровизированному полигону.

Ничего особенного, отрытый в полный профиль окоп на отделение, фанерные силуэты-мишени на удалении и что-то вроде учебного класса рядом.

— Представляю, ваше величество… — я взял из открытого ящика покрашенный в защитный цвет небольшой бочонок, размером с банку советской сгущенки. — Ручная граната наступательного действия — названия своего пока не имеет, но это на данный момент не особо актуально.

Николай с любопытством протянул руку к ящику

— Ваше величество… — тревожно воскликнул Комаров. Спиридович промолчал, так как уже давно состоял в «Отечестве» и прекрасно знал, что заезжий француз не собирается устраивать покушение на государя.

— Граната сейчас без запала, следовательно, совершенно безопасна… — я вручил бодигардам по бочонку, взял в руки указку и шагнул к плакату на стойке. — Как мы видим на схеме, она состоит из жестяного корпуса, ленты с насечками и, собственно, заряда взрывчатого вещества — тротила — весом сто десять грамм. Радиус разлета осколков при взрыве составляет двадцать — двадцать пять метров, дальность броска зависит от физических кондиций солдата. Я, к примеру, без особых усилий забрасываю на сорок пять — пятьдесят метров…

Эту гранату, представляющую собой почти точную копию советской ручной гранаты РГ-42, я изобрёл походя, без особых усилий. Нет, никакой я не выдающийся конструктор, просто мне ещё в школьные времена, на уроках начальной военной подготовки, намертво вбили в голову устройство оного «изделия», представленной в учебниках до мельчайших подробностей. К слову, простейшей по своей конструкции. Проблемы были только с замедлителем в запале, но она тоже достаточно быстро решилась после того, как я подключил профессионального химика.

— Похожа на маленькую консервную банку, — прокомментировал Николай.

— Вы удивительно проницательны, ваше величество. Особое достоинство этой гранаты в том, что она может производиться на любом механическом предприятии, в том числе, выпускающем консервные банки. Теперь перейдем к запалу. Господа офицеры, не переживайте — этот экземпляр учебный.

Царь очень внимательно слушал меня, изредка задавая вопросы, а после окончания лекции выразил горячее желание приступить к испытаниям.

Мы спустили в окопчик, откуда я и совершил первый бросок. Граната мелькнула в воздухе и шлёпнулась точно в центр уставленного по периметру фанерными мишенями круга.

Раздался негромкий хлопок, вспухло грязно-серое облачко дыма. При осмотре мишеней выяснилось, что практически все они повреждены. А вот те, что стояли поодаль, на расстоянии, как раз остались невредимы.

— Не думаю, что вражеский солдат будет убит… — генерал Комаров провел пальцем по борозде на мишени. — Видите, ваше величество, осколок даже не пробил фанеру.

Я уже было собрался дать отповедь, но ответил сам царь.

— Зато надёжно выведен из строя, — строго заметил Николай. — Что приведёт к дополнительным хлопотам у неприятеля — лечение, транспортировка раненых и прочее. Мне нравится — гуманное оружие. Господин де Лавардан, я хочу сам попробовать…

В общем, и это испытание удалось — я фактически получил контракт на поставку и продал саму конструкцию за очень немалые деньги.

Цесаревич было закапризничал, расстроенный тем, что ему не дали участвовать в испытании, но ему, с разрешения отца, я устроил стрельбы из маленького карманного браунинга.

Деревенько было наладился бурчать.

— Куды дитю оружье, совсем ополоумел хранцузский ирод…

— Будешь вякать… — спокойно прокомментировал я. — Завтра же загремишь в экипаж на Дальний Восток.

Стахович криво усмехнулся и слово в слово перевёл ему мои слова.

Матрос перепугано вытаращил на меня глаза, но тут же исправился и браво отдал мне честь.

Я покровительственно похлопал его по плечу и поспешил к мангалу, где Лука и Тайто жарили шашлык, а Николай уже стоял со стопкой арманьяка в руке.

— Ваше величество, у меня есть тост!!!

Вот так и живу. Вот честно, порой противно, как было в средние века, так и сейчас, государям хвосты заносить. Но ради дела придётся потерпеть. Не подмаслишь — не поедешь, очень верная русская пословица. На кону стоят несоизмеримо более важные дела, чем моя гордость.