Генерал и его семья

А в «Вопросах литературы» вышла статья о Розанове с обширнейшими цитатами, а в «Литературке» такая острая публицистика, что диву даешься — и про бездушие и формализм некоторых партийных и советских работников, и про то, что наша легкая обувная промышленность никак не поспевает за временем и не может наладить выпуск модных босоножек на платформе. И по следам этих публикаций в министерствах проводятся коллегии и намечаются конкретные шаги по преодолению недостатков!

А постановлениями недавнего пленума ярем старинной барщины заменен легким оброком. Я иногда и сам уже не понимаю, почему же мы с Анечкой не благословляли судьбу…

В самом конце зимы они с Сашкой прилетели в Шулешму прощаться.

И правильно. Представить генерал-майора в Шереметьеве, рядом с провожающими очередного друга Мишей Айзенбергом и Семой Файбисовичем, невозможно.

Новизна и странность Аниного положения поначалу затрудняли семейное общение. Было непонятно, о чем говорить с человеком, который к нашему, посюстороннему миру уже почти и не относится, которому наши заботы и радости уже, наверное, чужды. Неловкость и скованность испытывал даже Степка, но всех выручили Найда и Сашок, которые тут же подружились и без устали шумели, носились, возились и безобразничали, предоставляя взрослым возможность смеяться и сердиться.

Потом прибежала взволнованная Машка, пришли Корниенки и принесли пирожки с капустой и сладкий пирог с малиновым вареньем. Лариса Сергеевна всплакнула, увидев, как вырос Сашка, все пыталась его приласкать, но он вырывался и убегал к своей новой подружке, которая совсем ошалела от безнаказанности.

Когда гости ушли, угомонить перевозбудившегося генеральского внука не удалось, он расплакался, требовал, чтобы его положили спать с Найдой, Анечка сказала, что об этом не может быть и речи, но, узнав, что собака спит с генералом, согласилась с одним условием — читать она ему в таком случае сегодня не будет. И добавила: «Ты попроси, тебе дедушка споет, про мертвого императора!»

И когда они со Степкой бессовестно и трусливо курили на кухне, из спальной действительно донеслось:

На старом коне боевомОн медленно едет по фрунту;И маршалы едут за ним,И едут за ним адъютанты;И армия честь отдает.

Становится он перед нею;И с музыкой мимо егоПроходят полки за полками.

Утром, готовя завтрак, Аня сказала:

— Пап, я с Машкой договорилась, я ей буду писать до востребования и тебе тоже через нее, она будет в городе получать, чтоб у тебя никаких неприятностей не было, а то эти уроды могут прицепиться из-за писем из-за границы…

Генерал изумленно посмотрел на дочь: «Господи! Совсем, что ли, дурочка? Она что, думает, меня после этого в армии оставят?»

Да он уже и рапорт об увольнении подал, чтоб избежать позора и унижения… Тоже мне конспираторы… Степка и то больше соображает.

Надо сказать, что сын его удивил не меньше. Генерал перед прилетом Анечки решил, что надо уже ему все рассказать. Степка слушал, разинув рот шире обычного и с выражением то ли ужаса, то ли восхищения в своих выпученных телячьих глазах. А потом спросил:

— Пап… А тебе ничего не будет?.. Ну, из-за Аньки?

Василий Иванович такого вопроса от балбеса не ожидал, подумал: «Ишь ты!» — ужасно растрогался, а вслух сказал:

— Да мне-то, наверное, ничего… А вот твое дело швах!

— Мое?

— Ну а как ты хотел: сестра-эмигрантка — это раз! — Генерал загнул мизинец. — Антисоветские песни поешь — два! Вражеские слова на портфеле написал — три! Все, брат, суши сухари!

— Они не вражеские, антивоенные!

(На портфеле Степка сначала красиво, с тенями, нарисовал, а потом по приказанию генерала с трудом отскреб «Make love, not war!».)

— Ну это ты в другом месте будешь объяснять! — И тут расшалившийся генерал неожиданно и громогласно треснул кулаком по столу и заорал: — Предателей Родины к стенке!!

Степка отскочил, свалил табуретку и чуть не упал. Вбежала, громко лая, недоумевающая Найда. Поведение Василия Ивановича было настолько непривычным, что несколько секунд сын пребывал в смятении и страхе, но потом все-таки сообразил и сказал обиженно:

— Да ну тебя! Я серьезно…

Через день был праздник Советской армии, собрались тем же составом. Анечка подарила отцу пластинки со «Stabat mater» (на сей раз Россини), а соседу — польский одеколон. Степке же повезло несказанно — Лева передал ему все свои фирменные диски, решив, что брать их с собой глупо. Бедный басист «Альтаира» онемел от такого сказочного богатства: Queen, Pink Floyd, Deep Purple, Led Zeppelin, The Who, Nazareth! Да все же обалдеют просто!!