Генерал Империи (СИ)

— Ах… этот полковник… — продолжая топорно играть в небрежение, протянул Керенский. — Как же он может нам навредить? Без приказа он никуда не атакует. Да и сил у него явно недостаточно.

— Вашего приказа? — уточнил посол, задав удивительно неудобный вопрос.

— Он полковник Российской императорской армии и обязан подчиняться своему главнокомандующему. Не такой он человек, чтобы открыто нарушать приказы.

— И вы можете гарантироваться его невмешательство?

— Безусловно, — уверенно и энергично кивнул Керенский. На взгляд посла это был слишком уж энергичный кивок, вызывающий больше подозрений. Этакий фиглярский кивок. — Будьте уверены, этот полковник вас не побеспокоит.

— А Великое княжество?

— Император Николай II мертв. Вассальные отношения больше не связывают Великое княжество Вендское с Россией. И мы не намерены их заменять чем-то другим. России не нужна эта территория. Более того, если Германия подтвердит наши интересы в землях Австро-Венгрии и Черноморских проливах, то мы, в свою очередь, подтвердим ваши интересы в Великом княжестве Вендском. Как вы с ним станете поступать – не наше дело.

— Татьяна Николаевна может обратиться за помощью в Лондон.

— Может, — кивнул Керенский. — Но Лондон истощен войной. И если против сохранения княжества выступит и Россия, и Германия, они не рискнут перечить.

— Возможно… — задумчиво произнес посол.

— Будьте уверены, все так и будет! — убежденно и порывисто произнес Керенский.

— С Максимом Ивановичем никогда нельзя быть уверенным в чем-то. Он умеет удивлять.

— Что вы заладили: Максим Иванович да Максим Иванович? Какое он вообще имеет значение? Повторяю – этот полковник не представляет угрозы.

— Юридически, — очень осторожно и вкрадчиво продолжил посол, — он – лейб-гвардии полковник Российской императорской армии. Император – мертв. Нового нет. Главнокомандующий, назначенный покойным императором, отправлен на покой. Вами, — подчеркнул посол, намекая на незаконный захват власти, проведенный Временным правительством и его крайне шаткое положение. Но тонко. Не явно. — А новый был назначен вами. Однако вы – не император и приказывать ему не можете. Как и главнокомандующий, назначенный вами. Он вам присяги не приносил, а старая на вас не распространяется, так как повторюсь – вы не император.

— Что?! — взвился Керенский, которому фактически наступили на больную мозоль.

— Так-то да, вы правы, — подчеркнул посол, примирительно подняв руки. — Но чисто юридически есть некоторые нюансы, порождающие простор для вариантов. Кроме того, он не только лейб-гвардии полковник Российской императорской армии, но и полный генерал Римской империи. Имеет высшие награды Святого престола. И правитель де-юре независимого государства, до сих пор держащий в плену кайзера Германии. Что, как вы понимаете, налагает определенные сложности и неудобства.

— Вы слишком высокого мнения о нем, — процедил изрядно раздраженный Керенский. — Да, он талантливый офицер и полевой командир. Но не более.

— Что же, воля ваша, — развел руками посол с мягкой, вежливой улыбкой. — Если вы уверены, что сможете разрешить эту проблему, то кто я такой, чтобы возражать?

— Мне кажется, я чего-то не знаю, — после долгой паузы произнес Керенский. — Чего-то очень важного. И вы пытаетесь мне на это намекнуть? Ведь так?

— Так, — мягко улыбнувшись, произнес посол и подвинул ему одну из трех папок, принесенные им на переговоры. Красную. — Не стоит верить всему, что здесь написано. Я немало удивился полету фантазии сотрудников нашего Генерального штаба и разведки. Но это очень интересное чтиво.

— Вы собрали о нем целую папку? — удивился Керенский, слегка уязвленный германским интересом к «какому-то там полковнику». — Он не столь важная птица, чтобы так переживать о нем.

— Александр Федорович, — перестав улыбаться произнес посол, — я понимаю ваше недоумение. Но, сами понимаете, у нас были определенные резоны опасаться человека, которые складывает курганы из отрезанных голов своих врагов. В наши дни это несколько… экстравагантно, что ли…

— Так это правда?! — подавшись вперед, спросил Керенский. — Я думал, что германские и австрийские газеты врут и приукрашивают, пытаясь выставить этого полковника чудовищем.

— Фотокарточка в папке. Жутковатое зрелище. В центре кургана была воткнута жердь, на которую насадили голову коменданта лагеря военнопленных под Зальцбургом. Тот использовал военнопленных в качестве живого щита, надеясь на то, что Меншиков не решится атаковать. Он хотел избежать кровопролития. Избежать боя. Избежать лишних смертей. Но «этот полковник» и его солдаты перебили всех людей, что пришли на поле боя. Там творилось что-то жуткое. Отрезанные головы, собранные в курган – это то, что на слуху. Тела некоторых солдат Австро-Венгрии буквально растерзаны, словно их рвали дикие звери. Вы уверены, что человеком, учинившим такое, можно пренебрегать?