Генерал Кутепов. Гибель Старой гвардии, 1882–1914

Преображенцы смеялись и быстро проходили мимо. Полк походным порядком двинулся сначала на юго-юго-восток от Люблина. Первая гвардейская дивизия собиралась по мере прибытия эшелонов в районе Глуска, что примерно в восьми километрах к югу от Люблина. После продолжительного перехода полк остановился вблизи небольшого леса. Вечером 19 августа (1 сентября) далеко впереди впервые были замечены высокие облачка красноватого дыма – разрывы австрийских шрапнелей. Фронт был совсем рядом.

Около 18 часов полковник Игнатьев получил пакет от командира дивизии с приказом немедленно выдвинуться к боевой линии. Наспех поужинали, свернули палатки и двинулись в поход. Настроение у всех было приподнятое. Солдаты шли бодро, в ротах весело гремели русские песни. В полной темноте около 23 часов преображенцы пришли в небольшое селение, деревню Майдан-Козице, где остановились на короткий отдых. Осенняя ночь и моросящий дождь многим напоминали красносельские маневры.

Командир полка, собрав в одной из хат старших офицеров и начальников команд, прочитал им диспозицию на следующий день. Свидетель совещания, С. А. Торнау, писал: «Судя по диспозиции, положение было очень тяжелое. Гренадерский корпус, ослабленный беспрерывными боями, представлял из себя ничтожную боевую силу, и отходил на север. Стратегически важная линия Люблин – Холм находилась под непосредственным ударом противника, и неприятельская артиллерия уже обстреливала станцию Травники. Петровской бригаде приказано было восстановить положение»[381]. Петровская бригада входила в состав 1-й гвардейской дивизии, которая, в свою очередь, входила во вновь сформированную 9-ю армию. Ею командовал участник Русско-японской кампании, генерал Платон Алексеевич Лечицкий, имевший репутацию боевого генерала. Бригада состояла из лейб-гвардии Преображенского и лейб-гвардии Семеновского полков со своей артиллерией, что находилась в пути. Другие части 1-й гвардейской дивизии были еще на подходе и не могли принять участие в деле. Командир полка отметил, что бой будет встречный, а значит, ожесточенный, маневренный и скоротечный, что при любом раскладе отдавать приказ об отходе он не намерен

[382]. Без лишних слов офицеры поняли, что настало время каждому исполнить свой долг, что Старая гвардия не имеет права отступить в первом же бою. Томительно тянулись последние ночные часы…

Глава 3. На поле чести в рядах старой гвардии

На рассвете 20 августа (2 сентября) батальоны разошлись в назначенные места. В боевую линию пошли 1-й, 2-й и 4-й батальоны, каждому из которых был придан пулеметный взвод. С ними установили телефонную связь. Штаб полка расположился на пологом скате, который спускался в лощину, где находилась деревня Владиславов. На склоне окопались части гренадерского корпуса генерала Иосифа Ивановича Мрозовского. Сзади – роща с гренадерскими обозами и переполненными лазаретами.

Накануне было пасмурно и моросил дождь, а к восходу солнца тучи наконец рассеялись. Со стороны неприятеля – тихо. Казалось, вся природа замерла в ожидании чего-то нового, необычного. Ни выстрел, ни крик не нарушали покоя дивного августовского утра. К Владиславову, словно на маневрах, спускались ровные цепи 1-го батальона флигель-адъютанта полковника герцога Н. Н. Лейхтенбергского[383]

. В его расположение вклинилась колонна 2-го батальона полковника Евгения Михайловича Казакевича[384]. В результате рота его величества осталась справа от 2-го батальона, а 2-я и 3-я роты – слева. Прикрывая разворачивание батальонов, далеко вперед ушла 4-я рота штабс-капитана Кутепова. Он стремился опередить австрийцев и занять высоту 106.

Полковник Е. М. Казакевич до Великой войны

На правом фланге шел 4-й батальон полковника графа Литке[385]. Третий батальон до поры оставался в резерве. На левом фланге действовал лейб-гвардии Семеновский полк. Без поддержки артиллерии через деревню Владиславов преображенцы наступали на высоты, занятые 10-м австрийским корпусом. Далеко впереди цепей кружили разъезды конной разведки и шли полковые разведчики. Переправившись через речку Гелчев, первыми вступили в бой конные разведчики. Они наткнулись на вражеские окопы, откуда австрийцы открыли ружейный и пулеметный огонь. Заговорила австрийская артиллерия. Помощник начальника конных разведчиков, подпоручик Торнау[386] 2[387]

получил тяжелую контузию снарядом, однако оставался со своими разведчиками до конца боя. Вскоре пришло донесение командиру полка, что пал, сраженный пулей, начальник пеших разведчиков – поручик Эллиот 2[388]. Полк принес первую кровавую жертву войне. Полковник Игнатьев и присутствующие офицеры молча сняли фуражки и перекрестились.

Полковник Е. М. Казакевич в 1914 г.