Генерал от машинерии

— Стой! — сказал капеллан, когда Кирилл уже взялся за ручку двери.

Кирилл повернулся через левое плечо:

— Слушаю, господин майор! — и замер по стойке «смирно».

Капеллан вышел из-за стола, приблизился к Кириллу и положил ему руку на плечо:

— Вот ещё что, сынок… Я знаю, что время от времени тебя будут преследовать сомнения, порядочно ли ты поступил в тот или иной момент по отношению к своим товарищам или людям, окружающим тебя. В такую минуту вспомни, что ты не просто ещё один обрезок, втайне трахающий чужую метёлку, что ты человек, выполняющий серьёзное государственное поручение… — Капеллан снял руку с Кириллова плеча, словно подчёркивая значимость своих слов. — Вспомни, что ты трахаешь её не просто ради удовольствия, а ради великого дела обеспечения безопасности родной земли. — Капеллан отошёл от Кирилла на пару шагов и смерил его взглядом, словно оценивал, доходят ли до подчинённого слова командира. — Не относись к тому, что я сейчас тебе говорю, как к очередной пафосной банальности. К сожалению, в жизни секретных сотрудников бывают моменты, когда тебя начинает грызть совесть за совершённое, потому что кажется, что ты совершил подлость, обусловленную исключительно личными интересами. Такие мысли надо без сожаления отбрасывать, ибо они лишают тебя уверенности в правильности совершённого, а уверенность в правильности совершённого — есть основа твоей силы. Ты — солдат, выполняющий приказ, а выполняющему приказ солдату дозволено даже убийство. Ясно, мой мальчик?

— Так точно! — отрапортовал Кирилл.

33

Тем не менее, тогда он не придал словам капеллана особого значения. Но вот сейчас они предстали перед ним совсем в ином свете.

И совсем в ином свете предстало собственное ощущение, что капеллан чего-то не договорил. Теперь Кирилл знал — что.

Капеллан должен был сказать: «Вот только никто из нас заранее не знает, совершает ли он поступок в угоду собственному грехолюбию или ради высоких целей безопасности других людей. Всё это станет известно позже, и, возможно, ты ещё не раз проклянёшь полученную от такой уверенности силу».

34

На третий боевой день новобранцы наконец познакомились с начальником штаба базы «Незабудка А-три». Майор Клавдий Шишмаренок оказался жгучим брюнетом, обладателем волевого, словно из камня высеченного подбородка с ямочкой, под левым глазом майора красовался небольшой шрам. В общем, импозантный оказался мужичина — наверняка по нему сох не один десяток представительниц бабского племени.

Майор стоял перед строем, похожий на орла, внимательно осматривающего свои охотничьи угодья — где там зайчишка проскачет, где полёвка в травке пронырнёт, а где суслик из норы вылезет. Всякой твари место на орловом столе найдётся, всякого на мясо оприходуем…

Кирилл, в свою очередь, разглядывал майора и почему-то ждал от того какого-то особого знака, означающего «Мы оба одной крови — ты и я». Он понимал, что это глупость, что ждёт он напрасно, не подаст ему майор никакого знака, что дело резидента — наблюдать за тем, как секретный сотрудник станет выполнять полученное задание (и, может быть, незаметно помочь в нужный момент), а вовсе не подавать означенному сотруднику тайные знаки… И тем не менее — ждал, мысленно ругая себя. Ему казалось, что, подай майор знак, и тут же исчезнет между Кириллом и остальными эта незаметная для них, остальных, но очень заметная для него, Кирилла, разделительная полоса, обрекающая его на особый вид одиночества: когда все считают тебя своим, и только ты знаешь, что это не так.

Разумеется, никаких знаков от майора он не дождался. И, как ни боролся с собой, был разочарован. И жил в разочаровании целых два часа, пока не заревела над базой сирена и не была дана команда «В ружьё!»

И тут же стало не до глупых ожиданий и не до дурных разочарований. А потом выяснилось, что голубых слоников в районе Змеиного Гнезда сменили зелёные «кузнечики», и в душе родилось томительное ожидание предстоящей схватки, доходящее едва ли не до восторга и упоения тем, что вот-вот случится.

И случилось то, что должно было случиться. Его Величество Бой!..