Генерал Пиночет и его оловянные солдаты

Другая форма расхищения национальных ресурсов состояла в неполном использовании имеющихся мощностей. По подсчетам, при полной нагрузке оборудования промышленное производство могло бы возрасти в 1969 году на 30 %.

Неиспользованные мощности составили в текстильной промышленности 61 %, в хлебопекарной – 50, в консервной – 65, в производстве электроэнергии – 70, в обувной промышленности – 74, в мебельной – 61 % и т. д. С 1967 года, по данным планирующей организации ОДЕПЛАН, отмечался, по словам Соррильо, «экономический спад, отражавший самоисчерпание системы».

Хосе Кадемартори в своем обзоре экономики Чили, опубликованном в 1968 году, пришел к аналогичным выводам. Он утверждал, что чилийская экономика подошла к почти абсолютному застою.

Одну из главных причин такого положения Кадемартори видел в засилье иностранного капитала, который в сфере производства стремился вкладывать средства преимущественно в легкую промышленность, поскольку крупные империалистические консорциумы оставляли за собой право продавать сырье и оборудование для тяжелой промышленности Чили.

Другая причина состояла в гипертрофированном развитии непроизводственной сферы. Сфера торговли и услуг оказывалась исключительно прибыльной и существовала за счет промышленного и сельскохозяйственного производства.

Кроме того, колебания цен на медь – основной продукт национального производства и экспорта – создавали диспропорции во внешней торговле. Американцы предоставляли кредиты, но они предназначались для импорта потребительских товаров, в силу чего росла внешняя задолженность без увеличения промышленного потенциала.

Согласно официальным данным корпорации развития производства, приводимым Кадемартори в своем исследовании, в 1963 году американские капиталовложения в Чили достигали 790 млн. долларов, что ставило страну на седьмое место в мире по объему прямых американских инвестиций.

В исследовании, опубликованном в октябре 1970 года, кубинские экономисты Серхио Аранда и Альберто Мартинес пришли в отношении состояния чилийской экономики к следующим выводам.

Осенью 1973 года демонстрации в поддержку законного правительства Чили проходили по всему миру

Налицо очень высокий уровень монополистической концентрации капитала, то есть экономическая власть сконцентрирована в руках небольшого слоя общества. Промышленность наращивала производство потребительских товаров, а не товаров производственного назначения, необходимых для развития экономики. Страна находилась в огромной зависимости от иностранного капитала.

В сельском хозяйстве преобладали отсталые формы хозяйствования; мелкий крестьянин-собственник находился в ужасных условиях. Такое положение исключало возможность развития мелкотоварного производства. Наблюдалась слишком активное участие государства в развитии частного сектора экономики, который «использовал для своей выгоды общественные ресурсы».

Таким образом, различные экономисты были единодушны в анализе причин тяжелого положения в экономике страны.

Согласно основной программе Народного единства, новая экономика должна была состоять из 3 основных секторов: общественного, смешанного и частного. Преобразования экономики, таким образом, должно было начаться с создания «доминирующего общественного сектора».

Прежде всего ставилась задача национализировать основные богатства: крупную медную промышленность, добычу железа, селитры и угля; затем национализировать банковское дело и установить контроль над внешней торговлей.

Считалось, что национализация 150 крупнейших (из общего числа существовавших в Чили 30 500) промышленных предприятий обеспечит государству возможность контроля над экономикой. То есть огромное количество средних производителей сохранило бы свое существование на протяжении шести лет президентства Альенде.

В соответствии с программой, принятой 2 декабря 1970 года, два месяца спустя после церемонии передачи президентской власти, было объявлено об экспроприации первого предприятия – текстильной фабрики «Бельявиста» в Томе, 27 января 1971 года была экспроприирована шерстепрядильная фабрика «Аустраль», 11 марта к государству отошли заводы «Фиап-Томе», а 26 марта – «Фабриляна».

Проведение национализации облегчал декрет-закон, принятый еще в 1932 году во время так называемой Социалистической Республики, который позволял действовать исполнительной власти быстро, в обход обструкционистских прений в парламенте.

Одновременно началась национализация банков.

С пятью действовавшими в Чили иностранными банками: Бразильским, Французским, Итальянским, лондонским «Фёст нэйшнл сити бэнк» и «Бэнк оф Америка» – были проведены переговоры об экспроприации на взаимоприемлемой основе, чтобы не создавать врагов новому правительству.