Генерал Скоблин. Легенда советской разведки

Миллер пытался разобраться, что это за неуловимая организация, которую даже закрыть нельзя? Адмирал Кедров поделился с председателем РОВС теми немногими данными, которыми он располагал о тайном ордене. Внимательно изучив все имеющиеся документы по этому поводу, Евгений Карлович в глубоком раздумье сидел над «шапкой» инструкций «линейцам». Фраза «Центр. 1 октября 1933 года» ставила его в тупик. Он поднял архив Русского общевоинского союза и удостоверился, что в те дни никаких приказов или распоряжений не издавал. (К этому же времени относится очередное резкое письмо Шатилова Миллеру: «При той постановке вопроса о моем участии, с которой ты обратился, ответ мне совершенно ясен. Мою, с твоей точки зрения, бесполезность для работы, мне кажется, можно было бы уже и не выявлять».)

Вызвав самых преданных людей, он поделился с ними мучавшим его вопросом: что делать с «Внутренней линией»? Большинство склонялись к тому, что это организация вредная и ее надо распустить. Однако с мнением своих помощников Миллер не согласился. Он посчитал вредным как раз роспуск набранной агентуры, совершенно справедливо рассудив, что если он прикажет закрыть контрразведку, то она уйдет в еще большее подполье и продолжит действовать бесконтрольно. В результате Евгений Карлович принял решение назначить начальником «Внутренней линии» генерала Скоблина.

* * *

Выбор более чем странный. Миллер прекрасно знал о близком знакомстве Скоблина с Шатиловым, наверняка был наслышан, что в кругу Туркула и Пешни Николай Владимирович позволял себе критические замечания в адрес председателя РОВС. На мой взгляд, это решение свидетельствует о некоторой наивности Евгения Карловича, который не совсем понимал, что происходит в союзе. Да простят меня все те, кто трепетно относится к Миллеру. Своей смертью он искупил все многочисленные ошибки и просчеты, сделанные им на посту председателя Русского общевоинского союза. Это словно о нем говорил великий философ Иван Александрович Ильин: «Белое движение отнюдь не надо идеализировать: с одной стороны, всегда и всюду могут оказаться люди слабые, неустойчивые и даже порочные и наделать неподобающее; особенно после перенапряжений такой войны, которая велась недовооруженной армией; особенно когда вся страна болела смутою; особенно при поднятии такого исключительного по размерам и напряжению подвига. С другой стороны, самые лучшие люди могут совершать ошибки, недосмотры — да еще при таких потрясениях, сдвигах и во всеобщем замешательстве и переосложнении».

Возможно, среди всех первых председателей крупнейшей Белой организации Миллер был меньше всего готовым к должности. Неслучайно именно период его лидерства в Русском общевоинском союзе совпал с полным развалом какой бы то ни было активной работы и окончательного списания всего антикоммунистического сопротивления первой волны на свалку истории. Нападение Германии на Советский Союз русская эмиграция встретила разобщенной, не имеющий какой-нибудь твердо сформулированной позиции. Все только и делали, что продолжали грызться друг с другом. Трудно было ожидать чего-то другого, если учитывать, что за 7 лет председательствования в РОВС Миллера только этим и занимались.

Впрочем, существует и другой взгляд на эту проблему: председательствование Миллера в союзе в 1930–1937 годах способствовало сохранению и деятельности военно-учебных групп, воинских союзов и ветеранских организаций, входивших в союз, пополнению отделов молодыми людьми, в первую очередь членами НОРР, которая рассматривалась как молодежный резерв союза, деятельности многочисленных военно-училищных курсов. Следствием этого стало сохранение военных кадров союза и их пополнение подготовленной молодежью, предназначенной на должности командиров отделений и зам. командиров взводов — то есть в целом Миллер объективно способствовал укреплению, сохранению и пополнению офицерских кадров для будущей массовой антикоммунистической армии, которая должна была быть сформирована в случае большой европейской войны. Только в этом и заключалась цель существования РОВС. Однако от реальной борьбы, скажем, генерала Кутепова, это, на мой взгляд, все-таки далеко.

* * *