Генерал Слащев-Крымский

Средств у Добровольческой армии не было никаких. У отправленных на места — тем паче. События большинству были неясны, настроение было ужасно: идея, руководившая действиями, — идея «отечества» — гибла»

.

«…в штаб Добровольческой армии в Новочеркасске зашёл офицер с бледным лицом, на котором нервно дёргались мускулы, — уточняет момент прибытия Слащёва И. Софронов. — Толкнув дверь, где висела табличка «Кадровая комиссия», он щёлкнул каблуками и, положив на стол документы, сухо бросил сидевшим в комнате: «Полковник Слащёв. Готов приступить к командованию любым подразделением». Ему велели подождать.

Выйдя на улицу, Яков Александрович решил скоротать время в одном из городских кафе. И там нос к носу столкнулся с сокурсником по академии штабс-капитаном Сухаревым. Тот был порученцем у генерала Корнилова, одного из вождей Добрармии. После непродолжительного обмена житейскими новостями далеко не молодой штабс-капитан внимательно посмотрел на тридцатидвухлетнего полковника. «А помните, любезный друг, ваши академические увлечения партизанщиной? Сейчас это очень может пригодиться»».

Генерал А.И. Деникин в «Очерках русской смуты» очень обстоятельно описывает необыкновенно сложную обстановку на Дону: