«Генерал Сорви-Голова». «Попаданец» против Британской Империи

— Вы уж простите меня, голубчик, за столь холодный прием. Но не признал я в этом наряде ни вас, ни матросов ваших…

— Да я и не обижаюсь вовсе, — чуть натянуто улыбнулся Арсенин. — Вот только, сдается мне, времени на разговоры у нас нет совершенно. И как бы мне ни хотелось узнать, почему вы именно здесь и сейчас обретаетесь, хочу напомнить, что в любой момент здесь могут появиться британские агенты.

— А они уже приходили, — равнодушно обронил Кочетков, устраиваясь в кресле. — Так что для спешки оснований нет…

— Как приходили? — оторопело застыл Арсенин. — Если они уже встретились с агентом, то нужно как-то помешать их встрече с бурами! Перехватить, что ли… В конце концов, они могут и вернуться…

— Ну, это вряд ли, — по-прежнему равнодушно пожал плечами Кочетков. — С того света не возвращаются. Не переживайте, Всеслав Романович, и связной британский, и агенты имперские, все здесь находятся. Лежат в соседней комнате. А помешать они никому не смогут, потому как неживые уже. Хотя в одном вы правы, предосторожность излишней не бывает. А потому отправьте-ка своего юношу в мансарду. Пусть за окрестностями понаблюдает, пока мы политесы разводить будем…

— Как мертвые? — так и не сдвинувшись с места, удивленно спросил капитан. — Кто ж это их?

— Я, — без тени эмоций обронил Кочетков. — Надо признаться, я тоже слегка припозднился, и бритты бурскую команду из Лоренсу-Маркиш уже перебили, оставив в живых только одного — раненого. Так что пришлось, как вы выражаетесь, отправить их в места, богатые дичью. Очень уж удобно они в доме собрались, грех таким случаем не воспользоваться. Раненый бур, кстати, тоже здесь. Я ему морфий вколол, так что он спит и помехой не будет.

— Да кто же вы, черт возьми, такой?! — Арсенин, слегка наклонившись вперед, пристально уставился на рассказчика.

— Довелось мне как-то в Японии работать, — с отсутствующим видом произнес Кочетков. — И вот там один полицейский чин с таким же, как у вас, видом все у меня допытывался: «Кто вы, доктор Зорге, да кто вы, доктор Зорге?!» Не допытался. А на вопрос о моей скромной персоне я уже как-то раз ответил. Я — офицер Российской империи. И здесь, как вы догадываетесь, нахожусь не по собственной прихоти, а по долгу службы. Теперь давайте отставим ненужную лирику в сторону и перейдем к делам насущным. Я, в силу некоторых обстоятельств, должен в глазах всех без исключения оставаться фигурой нейтральной. То есть факт моего присутствия и моя роль в событиях дня нынешнего для широкой общественности, да и вообще для кого бы то ни было, должна оставаться в тайне. Этот раненый бур, Барт Ван Бателаан, моего лица не видел, кто бриттов на тот свет отправил, не знает, и коль вы сюда прибыли бурам помочь, значит, роль его избавителя на себя и примете. Историю, кою вы спасенному поведаете, мы сейчас вместе придумаем. Как бур в себя придет, вы вместе с Ван Бателааном доставите клише в Трансвааль. Бур послужит проводником, да и как пропуск в тех местах совсем не лишним будет.

— А как же команда, которая из Республик должна за матрицами прийти? — озадаченно почесал затылок Арсенин. — Может, лучше их дождаться?

— К сожалению, сюда больше никто не придет, — поморщился Кочетков. — Ту команду еще три дня назад взвод английских улан перехватил. Так что надеяться не на кого, привыкайте обходиться своими силами.

— А про улан вы откуда знаете?

— Птичка на хвосте принесла. Здесь попадаются очень интересные экземпляры пернатых. Нужно только уметь их слушать. У вас карта есть? Отлично. Давайте ее сюда, я отмечу маршрут, а то пока наш бур в себя придет, пока вы с ним договориться сумеете, тут и состариться можно. Буры и так господа недоверчивые, а уж к чужакам тем более… Да, вот еще что. Бумаги из портфеля Скотта вы тоже бурам передайте, глядишь, они найдут им применение, хотя в последнем я не совсем уверен. Очень уж недальновидная они нация.

Кочетков оказался прав. Ван Бателаан пришел в сознание лишь к вечеру, когда маленький отряд успел отъехать от злополучной деревеньки на пару десятков миль и остановился на привал. Очнувшись, неугомонный бур первым делом попытался скрыться из фургона, но из-за раны далеко уползти не смог и вскоре был обнаружен в кустах.

— Вам нет нужды беспокоиться за жизнь и безопасность, сударь, — тщательно выговаривая слова на подзабытом со школьных времен немецком, начал Арсенин, глядя на принесенного к костру беглеца. — Вы среди друзей, и вам ничего не угрожает.

— Отродясь у меня таких друзей не водилось, — по-немецки, но как-то непривычно для русского слуха коверкая слова, буркнул Ван Бателаан и обвел угрюмым взглядом окруживших его людей. — Для начала хотелось бы знать: кто вы такие и почему вам можно верить?

— Мы — русские моряки, — как можно дружелюбнее произнес капитан, — и мы вам не враги…