Генерал в Белом доме

О том, какое важное значение отношениям с сионистскими организациями придавало правительство Эйзенхауэра, свидетельствует следующий случай. В июне 1954 г. один из известных республиканских деятелей, Роберт Мерфи, принял, а затем отклонил предложение участвовать в сионистском митинге. К губернатору штата Нью-Йорк Томасу Дьюи сразу же последовал раздраженный и требовательный звонок от нью-йоркского сионистского лидера Сильвера. Дьюи немедленно написал Даллесу, предлагая срочно урегулировать конфликт, чтобы не допустить возникновения «бури ненависти по отношению к администрации». «Я считаю, – писал Дьюи, – что это было бы национальной катастрофой»[652].

К связям с арабскими странами Эйзенхауэр относился как военачальник, понимающий, что он имеет дело с серьезным противником, борьба с которым будет длительной и упорной. 13 марта 1956 г. президент оставил в своем дневнике следующую запись: «Мне представляется, что лучшим нашим решением было бы предотвращение любых согласованных акций со стороны арабских государств. В частности, я думаю, мы могли бы перетянуть на свою сторону Ливию путем оказания умеренной помощи этой бедной стране. У нас имеются отличные шансы завоевать на свою сторону Саудовскую Аравию, если мы сможем добиться того, чтобы Англия выступила совместно с нами».

В планах Эйзенхауэра в отношении Арабского Востока важнейшее внимание уделялось Египту, который после революции 1952 г. стал лидером национально-освободительного движения арабских стран. Начертав программу раскола стран Арабского Востока, Эйзенхауэр делал вывод, что в этих условиях «Египет вряд ли сможет продолжать поддерживать близкие отношения с Советами и его наверняка не станут больше расценивать как лидера арабского мира»[653]

.

В недавнем прошлом, когда Эйзенхауэр определял род своих будущих занятий после окончания Второй мировой войны, он проявил явную антипатию к деловой активности и отклонил даже самые заманчивые с финансовой точки зрения предложения. Однако став президентом, он проявил неожиданную склонность к купле-продаже, но на этот раз уже в вопросах мировой политики. Президент был достаточно откровенен на страницах своего дневника и излагал в нем немало прямых суждений о том, кого, как и за сколько надо купить в этом мире, чтобы успешно реализовать американскую политику в том или ином регионе. В частности, несмотря на всю антипатию власть имущей Америки к Насеру, Эйзенхауэр не терял надежды, что можно будет купить и этого арабского лидера. В разгар Суэцкого кризиса, 8 ноября 1956 г., в дневнике президента была сделана такая запись: «Мы можем по договоренности предоставить Египту оружие в количестве, достаточном для того, чтобы поддерживать внутренний порядок и осуществлять в благоразумных масштабах охрану его границ». Однако сделать это Соединенные Штаты были намерены «в обмен на соглашение о том, что Египет никогда не примет никаких советских предложений»[654].

Таковы были планы Эйзенхауэра в отношении арабских стран. То была старая как мир, как мир эксплуататоров, линия «Разделяй и властвуй». Но проводился этот курс с учетом поправок, которые вносила неоколониалистская политика империалистических держав в ситуацию, сложившуюся в этом регионе.

Дневник Эйзенхауэра как зеркало отразил то серьезное беспокойство, которое вызывало в Вашингтоне растущее влияние президента Египта Гамаль Абдель Насера в арабских странах. «Главная сторона проблемы, – писал Эйзенхауэр, – растущие амбиции Насера, чувство силы, которое он приобретает от своего сотрудничества с Советами, его вера в то, что он может неожиданно предстать как подлинный лидер всего арабского мира. И благодаря этой уверенности он отклоняет все предложения, направленные на примирение между арабами и Израилем»[655]

.

И хотя в своем дневнике Эйзенхауэр умалчивал о том, что эти предложения, многие из которых были инспирированы США, имели откровенно произраильский характер, в целом он не считал нужным скрывать, что Соединенные Штаты вели откровенный курс на неприкрытое вмешательство в дела арабских стран. Отметив нежелание Насера идти на поводу у западных держав, предлагавших свое «посредничество» для примирения арабских стран и Израиля, Эйзенхауэр отмечал: «Исходя из этого, я предложил государственному департаменту начать готовить другое лицо в качестве будущего лидера арабского мира… Мой личный выбор в этом плане – король Сауд. Я не знаю этого человека и поэтому не могу судить, сможет ли он занять позицию, которую я наглядно себе представляю. Тем не менее Саудовская Аравия – страна, которая занимает ортодоксальную позицию в мусульманском мире, а саудовцы рассматриваются как наиболее религиозная часть арабов»[656].

Это была откровенная ставка на раскол арабского мира по религиозному принципу, с учетом повышенной религиозности арабов.