Генералиссимус Суворов

- А что, мил человек, не выпить ли нам молочка от бешеной коровушки? спросил Суворов, доставая флягу.

Он сам пил всегда очень мало и никогда не пил с утра, но хотел угостить человека - знал, что каждый станционный смотритель - выпивоха.

- А ладно ли это будет - с утра? - боязливо оглянулся на дверь станционный смотритель. - Да и Суворов приедет. Фельдмаршал никак. Нехорошо!

- Суворов когда еще приедет! Мы по единой!

- Ну, разве что по единой, - успокоился он, ставя на стол чарки. Жинка моя - хорошая хозяйка, у нее все есть, да для порядку запирает на замок, - смущенно говорил станционный смотритель, шаря на полице.- Вот только что есть для закуски: хлеб, лук да огурцы...

- А нет ли редьки?

- Редька есть.

- Помилуй бог, да это первейшая закуска!

Суворов налил из фляги. Они чокнулись. В это время дверь отворилась, и на пороге стала Оксана.

- Ось, бачтэ! Не ивши, не снидавши - за горилочку?

- Оксаночка, погоди, послушай!

- И слухать не хочу!

- Надо ж уважить человека. Денщик адъютанта генерал-фельдмаршала графа Суворова...

- Денщик адивтанта! Як говорится по-русски: "нашему слесарю-двоюродный кузнец"! Тоби выпить каждый раз якый-нибудь адивтант зпайдецца!

- Хозяюшка, мы только по единой. Мне много пить, сами знаете, нельзя,мигнул на дверь Суворов.- Политику надо понимать!

Оксана улыбнулась.

- Та пийтэ ж на здоровьичко, хиба ж мне жалко? Але злость на того старого дурня...

- А что?

- Як же ты гостя приймаешь?

- А что? - Хлиб, редька та цибуля?..

- Помилуй бог, царская закуска. Солдат - сыт крупицей, пьян водицей! Лучшей не надо! - сказал Суворов.

- Чи ж у нас ковбасы та масла немае?..

- Ключи ж у тебя...

- А язык у тебя?.. Почекайтэ, господа служивый, я зараз принесу! - И Оксана вышла.

- Вот так, брат, у нее всегда. Она баба только крикливая, но добрая,оправдывал жену станционный смотритель.- Да она и сама выпить не прочь...

- А мы ей с превеликим удовольствием и поднесем.

Где чарка?

Через минуту на столе появились колбаса, масло, сыр. Старый денщик адъютанта сидел в красном углу между хозяином и хозяйкой. Он выпил одну рюмку, а потом только пригубливал, но не пил.

Хозяевам же подливал усердно. Станционный смотритель и жена не отказывались.

- Який же ваш генерал Суворов? Сердитый? - спросила Оксана.

- Грозен! - вмешался ее муж.

- А ты видкиля знаешь?

- Как не знать? Я графа Суворова вон как знаю. Он у нас в семьдесят осьмом годе проезжал. Ты тогда у маменьки гостила. Высокий такой, толстый. Ему в экипажи двадцать восемь лошадей понадобилось, вот, брат! Так веришь ли, служивенький, я чуть во всем селе лошадей сыскал! - врал станционный смотритель.

- Александр Васильевич, ехать пора! - высунул голову в дверь поручик Столыпин.

Поблагодарив за угощение, Суворов вышел из дома вслед за адъютантом.

Кибитка стояла у крыльца.

Станционный смотритель и Оксана провожали их. У крыльца собралась куча ребятишек и баб.

Адъютант уже сел в кибитку, а Суворов только собирался сесть к ямщику на облучок, когда раздался крик:

- Ваше высокопревосходительство, Александр. Васильевич!

Все обернулись. К кибитке бежал в порыжелом гарнизонном мундире отставной старик солдат.

- Отец родной, погоди! - кричал он, кидаясь к Суворову.

Но его перехватил станционный смотритель.

- Кузьмич, очумел ты? Какое тебе превосходительство? - смеялся подвыпивший станционный смотритель, не пуская солдата.

- Да пусти, это он, батюшка наш, Суворов! - рвался солдат.

- Карабанов, это ты? - узнал его Суворов.- Жив?

- Так точно, жив!

- Ну здравствуй, старый товарищ!

Станционный смотритель удивленно отпустил солдата. Солдат кинулся к этому денщику суворовского адъютанта. Старики обнялись. Станционный смотритель и его жена глядели, ничего не понимая.

- Как живешь, старинушка?

- Бог милостив, Александр Васильич!

- Может, помочь надо? В чем нужду имеешь? Говори, не стесняйся!

- Премного благодарен, ваше высокопревосходительство!.. Ничего не надо! Хотел вот только еще разок повидать вас. Ведь с Измаилу не видались. Услыхал, что проезжать будете, ждал...

- Ну, вот и увидались. Тридцать лет вместе с ним служили! - сказал Суворов адъютанту, садясь в кибитку.- Ну, прощевай друг. Прощайте, милые люди! - замахал он каской.

Еще секунда, и кибитка умчалась. Станционный смотритель стоял верстовым столбом - не мог прийти в себя.

- Ну чи ж не дурный ты? - трясла мужа за рукав Оксана.- Фастался, говорил: "Я знаю, какой Суворов!" Ничего ты не знал, брехал тольки. Ось я теперичка так знаю, я к и й Суворов!

II

В Тульчине еще все спало, когда Столыпин вышел из дому. Вчера вечером Александр Васильевич, отпуская его на квартиру

(Столыпин квартировал отдельно, в центре местечка), велел адъютанту прийти сегодня пораньше: Суворов собирался опять диктовать свою "Науку побеждать".

В Тульчине у фельдмаршала нашлось много работы.

Прежде всего Суворов принялся за самое важное - за ученье. Он хотел переучить все вверенное ему войско на суворовский лад.

Устав нужно знать, но не держаться его, "яко слепой стены", как верно наставлял великий полководец Петр I.