Генералиссимус Суворов. «Мы русские – враг пред нами дрожит!»

Интересуют Суворова и вопросы медицинского освидетельствования солдат, а в апреле 1793 года он пишет Н. И. Салтыкову о гнилом провианте в полках… Салтыков после смерти Потёмкина стал президентом Военной коллегии и вообще был осыпан высочайшими милостями. Завязалась переписка с Военной коллегией, в которую вмешалась и просвещённая императрица. Екатерина прислала в коллегию записку, звучавшую весьма грозно: «Белевского и Полоцкого полков полковников, карасубазарского магазейна провиант кто подрядил, кто в смотрении имел, провиантского штата провиантмейстера или комиссионера – прикажите судить и сделайте пример над бездельниками и убийцами, кои причиной мора ради из воровства и нерадения, и прикажите сделать осмотр прочим магазейнам в той стороне, и на каторгу сошлите тех, кои у меня морят солдат, заслуженных и в стольких войнах храбро служивших. Нет казни, которой те канальи недостойны». Разумеется, к Суворову прибыл решительно настроенный ревизор из Петербурга, и, вместе с генералом, которого выбрал для комиссии Суворов, он занялся осмотром провиантских складов. Карасу-базарская мука была признана негодной. Суворов торжествовал: маленькая, но победа! Карасубазарский магазин находился в ведении генерал-поручика Андрея Григорьевича Розенберга, который в то время командовал войсками Таврической области и подчинялся Суворову. Уже тогда в отношении Суворова к Розенбергу был заметен холодок. В 1799 году Розенберг – к тому времени генерал от инфантерии – примет участие в Итальянском и Швейцарском походах, и не всегда сумеет находить общий язык с Суворовым.

Положение с больными в южнорусских полках оказалось бедственным. Суворов создаёт специальные комиссии, выяснявшие причины болезней. Комиссии работали в полках по-суворовски, от зари и до зари. Нужно было решательно исправлять положение дел с санитарным состоянием армии – и Суворов энергичными мерами за несколько месяцев выправил ситуацию. Немало внимания уделяет Суворов институту ротных фельдшеров. Он давно вник в работу армейских лекарей. Зрелые представления Суворова об устройстве военно-медицинской службы и наиболее эффективных методах её работы отражены в приказе от 31 октября 1793 года – в этом памятнике военной мысли фельдмаршал коснулся всех мелочей, вплоть до пития кваса.

Профилактику заболеваний Суворов считал более важным делом, чем стационарное лечение. Командиры-суворовцы вместе с фельдшерами должны были приноравливаться к климатическим условиям, принимать меры для предупреждения эпидемий, заботиться о чистоте, которая, как известно, залог здоровья.

Суворову удалось найти единомышленника в лице штаб-лекаря Белопольского, который под влиянием своего генерал-аншефа составил свод «Правил медицинским чинам». Суворов и в отношении к медицине был оригиналом. Считалось, что и здесь он действует не по правилам, но внимание к гигиене и условиям труда было курсом, опережающим время. И от результатов совместной работы Суворова и Белопольского командование не могло отмахнуться: полки стали здоровее, боеспособнее.

Встреча императора Павла и Суворова после опалы. Рисунок Николая Самокиша

Вплотную занялся Александр Васильевич и строительством портовых укреплений в Севастополе. Ещё в годы правления Шагин-Гирея Суворову полюбились эти края: «Подобной гавани не только у здешнего полуострова, но и на всём Чёрном море другой не найдётся», – писал он об Ахтиарской бухте за десять лет до основания Севастополя. Тогда, по инициативе Суворова, там были построены первые укрепления. В XVIII веке город назывался то Ахтиаром (Ахтияром), то Севастополем. Есть все основания считать Суворова основателем этого удивительного крымского города.