Генеральный штаб в годы войны

В первые часы начавшегося дня 9 мая мы с тревогой и надеждой ждали доклада с фронта. Положение там пока не изменилось. В районе Праги, куда стремительно рвались 4-я и 3-я гвардейские танковые армии генералов Д. Д. Лелюшенко и П. С. Рыбалко, шли бои. Эсэсовцы пытались подавить сопротивление повстанцев. Начальник штаба 1-го Украинского фронта Иван Ефимович Петров, доложив о броске танкистов на Прагу, заметил, что на других участках фронта противник стоит на занятых ранее рубежах. Так было до 3 часов, а затем немецко-фашистские войска начали стремительный отход на юг. Но не капитулировали...

Позвонили на 4-й Украинский. Там была такая же обстановка: начальник штаба фронта Л. М. Сандалов доложил, что противник не сложил оружия и не остался на месте, а стал спешно отходить, взрывая мосты и дороги, в общем направлении на Прагу. По словам захваченных пленных, немецкое командование отводило войска "с целью капитулировать перед англичанами или американцами"{62}.

На 2-м Украинском - та же картина. М. В. Захаров сообщил, что противник отходит, но не сдается. Наши войска повсеместно его преследуют. В отдельных местах продолжаются бои. Забегая вперед, должен сказать, что даже 10 мая 2-й гвардейский мехкорпус 6-й гвардейской танковой армии А. Г. Кравченко в районе Часлава встретил серьезное сопротивление врага. Вновь загрохотали танковые пушки и пулеметы. Противника подавили. Более 700 гитлеровских солдат были захвачены в плен. Корпус продолжил движение на Прагу.

В эти дни особенно горько было видеть за привычными докладами с фронтов продолжающиеся жертвы. За освобождение Чехословакии отдали свою жизнь свыше 140 тыс. наших солдат и офицеров. Зачем понадобилось противнику поднимать оружие в явно безнадежном для пего положении, в условиях уже подписанного соглашения о капитуляции?! Так могли действовать люди, потерявшие человеческий облик, ненавидевшие весь род людской,- фашисты. Они продолжали толкать своих солдат в новые могилы.

Таковы были факты... Однако почти четверть века спустя после войны появилось странное мнение, что сражение за Чехословакию было ненужным{63}. Это мнение противоречит фактической обстановке, тому, что требовал закон войны-"если враг не сдается - его уничтожают", который действовал с объективной непреложностью. Группировки войск Шернера и Рендулича, где было, как уже сказано, свыше миллиона гитлеровских головорезов, не только таили в себе угрозу новых злодеяний - они действовали, затягивали войну и проливали кровь.

В этих преступлениях было конкретно виновато гитлеровское "правительство" Дёница, и прежде всего генерал-фельдмаршал Шернер, покинувший войска и саботировавший все, что следовало предпринять в той обстановке для организованной капитуляции и предотвращения напрасной гибели людей.

Империя нацистов агонизировала... Как крысы с тонущего корабля, бежали оставшиеся в живых главари рейха. По дорогам Чехии спешили к демаркационной линии недобитые в боях предатели Советского государства - власовцы. Южнее, в Австрии, туда же пробирались альпийскими тропами остатки отрядов бывших белогвардейцев и изменников Родины, некогда нашедших убежище на Балканах и в Италии. В годы войны многие бывшие белогвардейцы вновь подняли оружие против Страны Советов. Было что-то символичное в этой трагической картине бегства и гибели наших врагов: сама история не оставляла без возмездия преступления против человечества.

По-разному исчезала для этих отщепенцев и подонков последняя возможность оправдаться перед Родиной. Одни яростно отстреливались и находили конец в борьбе. Другие с тупой покорностью ждали, что предназначит им судьба. Третьи ненавидели обманувших их проповедников антисоветизма, но не находили случая, чтобы как-то искупить свои преступления. Но надежда на прощение угасла не у всех. Возможно, именно она толкнула, например, некоторых власовцев в Прагу в момент, когда там назревало время решительного восстания против немецких оккупантов. Они дважды приходили тогда в чешский Национальный Совет и просили принять их помощь в борьбе по обороне города от войск Шернера. Но их просьбу отвергли: слишком уж ненадежны были эти "союзники" и никто не мог ручаться, против кого направят они свое оружие. Отчаявшись, некоторые группы власовцев кое-где по своей инициативе вступали в перестрелку с гитлеровцами, а кое-кто уже готовился к переходу на сторону Красной Армии.