Немченко Михаил & Лариса

Генератор чуткости

Михаил Немченко, Лариса Немченко

ГЕНЕРАТОР ЧУТКОСТИ

Когда после трех лет напряженного труда во внерабочее время Генератор Чуткости был наконец сконструирован и встал вопрос о проведении испытаний мы, все четверо, отправились к нач. хозотдела нашего института Кренделеву.

- Выручайте, Альфред Афанасьевич, - с ходу начал Володька, который только что перед этим защитил кандидатскую и считался негласным руководителем нашей изобретательской группы. - Понимаете, позарез нужен бюрократ. Причем как можно более закоренелый. Так что мы к вам:

- Я что-то не совсем понимаю: - Кренделев обвел нас ледяным взглядом. И попросил бы без неуместных шуточек на рабочем месте!

- Да нет, Альфред Афанасьевич, вы не подумайте: - Володька изобразил на лице некоторое смущение. - Мы к вам за советом. Порекомендуйте нам какого-нибудь законченного чинушу. Такого, знаете ли, фельетонного образца. Ведь вам, наверно, чаще приходится сталкиваться:

- Понимаете, нам для испытаний нужно, - перебил его Игорь. - Мы тут сочинили один аппарат.

И он объяснил суть нашего изобретения, которое мы до того момента держали от всех в тайне - даже от домашних.

- Н-да: Значит, говорите, искусственное генерирование чуткости. Так сказать, автоматизация борьбы с бюрократизмом: - Кренделев с сомнением покачал головой. - Нежизненная у вас затея, вот что я вам скажу. Из пушки по воробьям. Ну сколько у нас в области бюрократов? Ну, тысяча, ну, пусть пять:

- Во, во! - воскликнул Илья, который никогда не оставлял попыток сострить. - Я им, Альфред Афанасьевич, с самого начала говорил: давайте сперва позвоним в статистическое управление - Узнаем, сколько у них там числится на учете этих самых бюрократов и стоит ли овчинка выделки. Так ведь разве послушают! Закусили удила.

- Явление, в общем, сходящее на нет, - строго глянув на Илью, продолжал Кренделев. - А вы тут предлагаете чуть ли не серийное производство. Спрашивается, куда же прикажете сбывать эти ваши генераторы? За границу, что ли, продавать?

- А что, идея! - немедленно подхватил Илья. - Наводним мировые рынки чуткостью!

Но тут Володька решительно оттер его плечом.

- Так вы порекомендуете нам кого-нибудь, Альфред Афанасьевич, - сказал он смиренным голосом.

- Порекомендовать-то, конечно, можно. Встречаются еще отдельные: Кренделев на минуту задумался, видимо, перебирая в уме знакомых бюрократов. - Да вот хотя бы Овчаркин из ремстройуправления. Робот прямо, а не человек.

- А секретарша у него молодая? - деловито осведомился Володька.

- Деликатность положения в том, что испытания придется проводить негласно для объекта, - поспешил пояснить Игорь, заметив в глазах Кренделева знак вопроса. - Так что все будет зависеть от контакта с техническим персоналом. А с пожилыми его, сами понимаете, устанавливать сложнее.

- Молодая, молодая, - заверил Кренделев и даже улыбнулся. - Только, смотрите, если что - я вам ничего не говорил.

- Само собой, Альфред Афанасьевич! - почти хором ответила наша ватага уже в дверях.

- Значит так. Секретаршу я беру на себя, - объявил Илья, когда мы вышли в коридор.

И, спросив, что сегодня в цирке, он отправился налаживать контакты. А уже через два дня нам было сообщено, что секретарша полностью прониклась нашими идеями и можно приступать к испытаниям.

В первый же приемный день за три часа до начала работы мы пришли в кабинет Овчаркина, где нас уже ждала заметно волнующаяся секретарша Лида. С превеликой осторожностью, так, чтобы никто ничего не заметил, смонтировали в спинках и сиденьях кресел миниатюрные секции нашего Генератора. Собственно, правильнее было бы, пожалуй, называть его ретранслятором, ибо суть работы аппарата в том, что он, во всей полноте воспринимая чувства и переживания посетителя, тут же излучает их в усиленном виде прямо в мозг бюрократа, в результате чего последний немедленно начинает ощущать посетительские заботы и нужды, как свои собственные. В общем, налицо чистейшая ретрансляция эмоций, но мы как-то уже привыкли величать свое детище Генератором Чуткости и не хотели его переименовывать.

Когда ровно в девять ничего не подозревающий Овчаркин начал прием, мы сидели в темном уголке ремстройуправленческого коридора и затаив дыхание смотрели на экран крошечного, размером в два спичечных коробка, телевизора, лежащего на ладони у Игоря (передающая телекамера с микрофоном была скрыта в люстре над самой овчаркинской головой).

Первой в кабинет вошла маленькая сухонькая старушка. Вздыхая и печально сморкаясь в носовой платок, она принялась рассказывать грустную повесть о капающих с потолках осадках и раскачивающихся, как качели половицах. Овчаркин слушал ее с миной внимания и участия, хотя было видно, что мысли его заняты совсем другим.

- Так-с, понятно, - значительно произнес он, - заметив, что губы посетительницы перестали шевелиться. - Вы, мамаша, заявленьице-то написали? Вот мы его прямо сюда и приколем: Значит, как олифу получим - поимеем вас в виду.