Генетика любви

– Первое время брак был ничего, но в какой-то момент мы с Морисом стали много ссориться. – Она помолчала и добавила: – Очень много. Я даже консультировалась у юриста насчет развода, но мне ответили, что на Цварге это невозможно. Несколько лет назад мы с супругом сильно повздорили, а потому, когда он ушел на работу, я на эмоциях побросала вещи в чемодан, взяла Ланса и Лотта за руки и отправилась в космопорт. Я хотела улететь куда-нибудь, лишь бы не видеть Мориса, и очень переживала, что пограничники не выпустят мальчишек за орбиту из-за отсутствия письменного согласия отца.

В ментальном фоне проступила яркая горечь.

– Как оказалось, детям, чтобы покинуть планету, достаточно иметь всего лишь одного ответственного взрослого в качестве сопровождения, а вот мне, вполне себе совершеннолетней и самостоятельной цваргине, запрещено улетать без визы Аппарата Управления и разрешения супруга. Это было в высшей степени унизительно!

Она вновь прикрыла глаза, но на этот раз уже не от удовольствия, а от плохо скрытых эманаций стыда.

– Вы не представляете, что там началось, когда сотрудники космопорта выяснили, что у меня нет соответствующих документов! Пришлось соврать, что я хотела улететь исключительно ради того, чтобы навестить бабушку Ланса и Лотта… Меня с детьми проводили до дома с помпой на флаерах Системной Полиции, будто я опасная преступница.

Она тяжело вздохнула и откинула с лица темную прядь, которую игривый ветер бросил ей в глаза.

Себастьян сидел и слушал, все еще с трудом переваривая слова «замужем» и «двое детей»… Неприятный комок разочарования саднил горло.

– Если вы поссорились с супругом, то я ему завидую, – наконец выдавил он из себя.

– Почему?

Карие глаза излучали удивление.

«Хотя бы потому, что он ваш супруг».

– Любая ссора – это проявление сильных чувств. Пускай вы в чем-то и не сошлись с ним, но это все равно означает, что он вас любит.

– Не думаю. – Она покачала головой. – Мне кажется, он уже давно ко мне ничего не испытывает.

– Безразличие – вот истинная противоположность любви.

* * *

Орианн Мэрриш

– Безразличие – вот истинная противоположность любви.

Ни разу не встречаясь с Морисом, Себастьян пытался поддержать как мог, и это отозвалось неожиданной теплотой глубоко внутри. Я не знала, как реагировать. Совершенно незнакомый мужчина проявил сочувствие и заботу, которых я не видела от мужа долгие годы. Такие простые слова, а на сердце стало чуточку светлее.

«Каким же чутким и внимательным супругом станет Себастьян, когда встретит свою единственную…».

Что-то подсказывало, что этот цварг не из тех мужчин, кто будет обесценивать женский труд и ставить собственные желания превыше других. А еще он будет заставлять ее смеяться каждый день.

Я поймала себя на зарождающейся зависти и задушила ее на корню.

«Орианн, ты уже однажды сделала свой выбор. Цварг – не та планета, где женщинам дается второй шанс».

– Я благодарна вам за беседу…

Хотелось добавить: «И хорошее настроение, которого у меня не было уже очень давно», но в этот момент громкий басовитый окрик заставил вздрогнуть:

– Ориелла! Вот ты где! Какого блуждающего астероида тебя носит? Что ты здесь забыла?

Он стремительно приближался широкими размашистыми шагами, а хвост вспарывал дерн, что говорило о крайней степени бешенства.

Я быстро вскочила и поскорее просунула мокрые лодыжки в босоножки, пока Морис не увидел, чем мы тут занимались. Конечно, ничего особенного, но кто знает, как муж отреагирует. Однажды он устроил мне выволочку за то, что, набегавшись за детьми, я присела на пластиковую скамейку в общественном месте.

«Со стороны выглядело так, будто ты приравниваешь себя к среднему классу. Отвратительно! Ты хотя бы раз видела, чтобы жена успешного мужчины сидела на какой-то вшивой лавке?!»

Я в принципе таких жен только по головизору при полном параде и видела, но промолчала.

Запыхавшийся от быстрого шага и красный Морис свернул с берега на деревянный настил.

– Неужели так сложно присмотреть за детьми хоть раз в жизни? Почему это должен делать я?! У меня вообще-то гости! Я же много раз тебе говорил, что связи пропускают туда, куда не пропускают деньги, – продолжал возмущаться супруг, но, к счастью, осекся, увидев Себастьяна. – А это еще кто?

Астробиолог бодро подскочил и протянул ладонь для рукопожатия.

– Вы, должно быть, Морис? Ваша жена о вас рассказывала. Очень приятно познакомиться. Себастьян Касс.

Морис прищуренным взглядом окинул нового знакомого от макушки до пяток. Супруг задержал пристальный взгляд на витых рогах Себастьяна, очевидно, мысленно делая пометку, что перед ним, скорее всего, чистокровный цварг, затем медленно осмотрел его футболку, трикотажные штаны и босые ноги. Я кожей ощущала, как у Мориса в голове включается оценочно-денежный счетчик, подсчитывающий, насколько дорого одет гуманоид перед ним и к какому классу общества принадлежит. Явно сделав неправильные выводы, Морис снисходительно фыркнул, но пожал протянутую ладонь Себастьяна.

– Морис Мэрриш.