Генезис. Книга I

Спасало так же и то, что с каждым днём промежутки между дуэлями растягивались, и я всё больше мог отдыхать. Связано это было с тем, что росли мои очки, поднимая меня вверх по турнирной таблице, и по академии начали расползаться новые, ещё более безумные слухи про меня, и количество желающих всё-таки снижалось, пускай и медленно. Да и на парах меня тоже никто не трогал, хотя пытались.

Однако уставал я, как будто не по десять дуэлей в день проводил, а весь день порталы зачищал и с монстрами дрался. Я так до сих пор и не понял, почему с каждым прожитым днём мне становится всё труднее и устаю я быстрее, но у меня есть одна догадка. Скорее всего, проблема заключается в том, что моё новое тело не выдерживает моей силы.

Сам я легко смирился со своей новой участью и попрощался с былыми товарищами, прошлым миром и силой, но кто сказал, что всё так же легко дастся и телу, в которое я попал? Как ни крути, а оно не было готово к той силе, которая в него влилась вместе со мной. Вот и барахлит чуток моя физическая подготовка. Хорошо, что хоть с ментальной стороны всё в порядке.

Помнится, был у нас в братстве один Зверолов, съехавший с катушек. Сначала это незаметно было, но, когда мы стали замечать, что он себе вечно что-то под нос бормочет и глаза при этом закатывает, было уже поздно. Ушёл он тогда на охоту и не вернулся, только слухи до нас со всех сторон света доходили о съехавшем мужике, который ходит и всех налево да направо убивает. Пожалуй, это был первый и последний случай, когда нам выдали заказ на бывшего товарища. Трудная была работёнка, но слава Покровителю, что не мне она досталась. Сил мне бы точно хватило, но вот духу убить товарища, пускай и поехавшего крышей, даже не знаю…

Но всё-таки немного меня пугает то, что происходит с моим телом. Две недели — это ничтожно малый срок для того, чтобы оно начало ломаться. Даже будь тому виной моя сила, разрушение оболочки заняло бы значительно большее время. Что-то я всё-таки упускаю, и есть у меня мысль, что виною тому может быть артефакт в моей груди. Точнее мана, которую он вливает в мои вены, вместе с кровью. И связываю я это с тем, что в последнее время стал куда больше разбираться в мире и пользоваться его «благами».

В свободное время между дуэлями я не только спал, питался и учился, но и успел неплохо натаскать себя во владении технологиями этого мира, что открыло мне доступ в Сеть. И вот уже с её помощью у меня пошёл самый настоящий прогресс в магии. Правда, пока что только в магии усиления. Почему-то именно она давалась мне лучше всего и просто замечательно дополняла и без того усиленное аугментациями тело. Получалась какая-то просто бомбическая смесь из маны и чистой энергии, которая бурлила во мне в самый разгар битвы. И, возможно, именно эта комбинация могла истощать мой организм, но и попросту отказаться от этой силы я не мог, ведь другая мне попросту неподвластна.

Я неоднократно пытался изучить атакующую стихийную магию, но сколько бы информации я не поглощал и сколько бы попыток не предпринимал, такой тип магии посылал меня в пешее эротическое и к тому же в раскорячку. Не хотела эта магия мне поддаваться, и всё тут. В то время, когда у меня было кольцо маны, которое я успешно посеял где-то в подводном храме и не нашёл его потом в костюме, всё было проще.

Та мана, что хранилась в кольце, спокойно конвертировалась в заклинание стихийной магии, и тот случай в башне у Анастасии Викторовны, когда я полил ближайший лес, будто из лейки, прямое тому подтверждение. Но та мана, что разливалась по мне из артефакта, была попросту неспособна на подобное. Впрочем, я перестал об этом думать почти сразу, как понял, что овчинка выделки не стоит. Меня этому учил Бертольд. Что нельзя попусту тратить время на одно дело, когда ты совсем не видишь результата. Так можно всю жизнь стучаться в закрытую дверь, не дождавшись, когда она тебе откроется, а рядом, в это же время, будет полно других дверей, в которые тоже можно войти. Главное — чётко разделять момент, когда дверь совсем не открывается или открывается, но с большим, почти невозможным трудом.

В конечном итоге за две недели нескончаемых дуэлей номер на моём значке изменился на: «141». Красивое число, как по мне, но для доски почёта и унижения — это вполне среднее значение. Оно же, кстати, закинуло меня с места «№1687» прямиком до «№932», что неудивительно, ведь большая часть людей в академии — это как раз средний класс, и чтобы зайти в первую сотню, нужно получить что-то в районе пяти сотен. И если это ещё реально, то дальнейший рост попросту невозможен. По крайней мере, быстро. Всё из-за того, что первая сотня мест чётко контролируется элитой и даже продаётся за реальные деньги, ведь первые сто мест дают значительные привилегии ученику, достигшему этого значения.