Гений

Я предположил, что Мэрилин сейчас в Берлине, засунул свою гордость подальше и ответил длинным слезным письмом. Нажал на кнопку «отправить» и тут же пожалел об этом. В первом письме я сказал все, что мог, и основательно вывалялся в смоле и перьях. Так чего мне еще надо? Воссоединения? Я вовсе не был уверен, что хочу снова сойтись с Мэрилин. Последние две недели я наслаждался безмэрилиновой диетой. Скучать я скучал, но в то же время впервые за долгие годы позволил себе совершенно расслабиться. Обычно так чувствуют себя в отсутствие родителей, а не любовницы. Хотя я, конечно, не специалист.

Мне хотелось, чтобы она меня простила и я мог спокойно с ней порвать и не чувствовать себя при этом виноватым. Или чтобы она решительно меня послала. Тогда я мог бы уйти не оглядываясь. В общем, я ждал от нее какого-то решения: проехали или не проехали. Чтобы понимать, на каком я свете. Неизвестность меня тяготила, Мэрилин это знала и с удовольствием пользовалась моей слабостью. Разумеется, она понимала, как я отреагирую на ее молчание. Знала – и все-таки заставила меня вертеться как уж на сковородке. Это меня ужасно злило, хотя теперь я понимаю, что получил по заслугам.

На следующее утро мне позвонил сержант Трег из отдела по особо тяжким преступлениям и спросил, не найду ли я время подъехать к нему в контору. Мне очень не хотелось торчать без дела в галерее, поэтому я прыгнул в такси и помчался в полицию. Меня проводили в кабинет, а вернее, небольшой загончик Трега, где он восседал у подножия горы смятых оберток из-под гамбургеров. Андрейд тоже обедал. На его столе лежал открытый пластмассовый контейнер с коричневым рисом и сыром тофу.

– Кока-колы хотите? – спросил меня Трег.

– Нет, спасибо.

– Ну и хорошо. Ее все равно нету.

Расследование, сообщили мне сержанты, приняло странный оборот. Они решили допросить Кристиану Хальбьёрнсдоттир.

– Приезжаем к ней домой, болтаем с ней. Она ничего такого не говорит, подозрений не вызывает. Я встаю, извиняюсь, спрашиваю, где тут туалет. Иду по коридору, и прикиньте, на стене висят картинки, один в один как у вас.

Я выпрямился.

Трег кивнул:

– Ага. Прям вот так и висят, всему миру на обозрение. Ясный пень, мы заинтересовались, но ей и слова не сказали. Поспрашивали еще про вас для порядка, потом встаем, говорим типа «спасибо большое», уезжаем и выписываем ордер на обыск. – Он ухмыльнулся. – Эта дамочка – прямо электрический угорь, если ее разозлить.

– Это вы ее еще не очень сильно разозлили.

– Пришлось вывести ее на улицу и там успокаивать. Ураган.

– Вы не первые пострадавшие. И думаю, не последние.

– А кстати, что вы ей такого сделали? Я так и не въехал до конца.

– Я отменил ее выставку. – Мне не терпелось поскорее узнать, чем дело кончилось. – Так рисунки у нее?

Андрейд сунул руку в ящик и бросил на стол дюжину картинок, запечатанных в пакетики для улик. Да, это точно был Крейк. Все тот же размах, то же буйство красок, тот же сюрреалистический пейзаж, имена, выведенные тем же чудным почерком, искаженные лица. Номера на оборотах в районе 9030. Андрейд раскладывал их передо мной, словно колоду карт, а я тихо радовался, что Кристиана из вредности не уничтожила добычу. И тут же сообразил: может, это все, что осталось от нескольких тысяч рисунков, которые она у меня свистнула.

– Коробка была полной, – сказал я. – Это около двух тысяч листов.

– Она только эти нарисовала, – ответил Трег.

– Вы смеетесь?

Андрейд пожал плечами.

– Ужас какой! – Я схватился за голову. – Вот черт!

– Да погодите вы расстраиваться… – начал Трег.

– Вы ее квартиру хорошо осмотрели? Черт! Да что ж такое?!

– Стойте, я еще не все рассказал, – сказал Трег. – Мы только начали.

– Черт!

– Вам это будет интересно.

– Черт!

– Мы ее отвезли к нам и допросили. Вытащили картинки. Ну, она делает оскорбленное лицо и говорит… – Трег повернулся к напарнику: – Лучше ты расскажи. У тебя классно выходит.

– Й-а-а их сама-а-а на-аррисова-алла-а, – по-скандинавски растягивая слова, повторяет Андрейд.

Я был так поглощен мыслями о потерянном сокровище, что даже не сразу понял, о чем он говорит. Когда же до меня дошло, я переспросил:

– Простите?

– Давай, – велел Трег, – объясни ему еще раз.

– Она утверждает, будто сама их нарисовала.

– Да ладно тебе, Бенни, ну еще разок покажи!

– Стоп, – сказал я. – Секундочку. Что она сама нарисовала?

– Картинки, – ответил Андрейд.

– Какие картинки?

Трег показал на стол:

– Вот эти.

Я уставился на него:

– Не смешно.

– Так она сказала.

Меня обескураживало их спокойствие.

– Зачем ей это?

– Говорит, ей заплатили, чтобы она сделала копии, – ответил Трег. – Ну, это, как его… Скопировала стиль. Вот.

– Да ну…

– За что купил, за то продаю.

– И кто ей заплатил?

– Она не признается, – сказал Андрейд.

– Ага. Уперлась как баран, – добавил Трег.

Я скрестил руки на груди:

– Чепуха.

– Мы тоже так сначала подумали, – сказал Андрейд, – и попросили ее нарисовать что-нибудь прямо тут. Я над ней сидел, так что не сомневайтесь. Вот эти картинки.