Гении и прохиндеи

А может ли Сарнов назвать конкретных людей, ставших жертвами зверского антисемитизма? Конечно! Вот, говорит, хотя бы мой друг Григорий Свирский. Он писал: "Меня не утвердили в должности члена редколлегии литературного журнала, потому что я еврей." Что ж, в принципе это могло быть. Один такой факт мне тоже известен достоверно. Им поделился со мной в свое время покойный Миша Синельников, еврей, царство ему небесное. В 1958 году, когда я работал в "Литературной газете", мне довелось напечатать там его статью о Николае Кочине ( в 1976-м вышла его книга о нём). Это была первая публикация начинающего критика. С тех пор до его смерти в октябре 1994 года у нас были самые добрые отношения. А в 70-х годах он сидел в том же кабинет "Литгазеты", который когда-то занимал я. Работать в этой должности он не шибко хотел, но Александр Чаковский, тогда главный редактор газеты, уговорил его, пообещав через какой-то срок ввести в редколлегию. Но прошли все сроки, а главред свое обещание не выполнял. Тогда Миша поставил вопрос ребром: или редколлегия или я ухожу. И вот, как он рассказывал, Чаковский ему признался: "В руководстве газеты столько евреев, Миша, что не могу я ввести в редколлегию еще одного. Перебор! Газета превращается в орган московских евреев." Миша был человек гордый, как раз тогда он ушел из "Литгазеты" в "Литературу и жизнь".

Вот такая внутриеврейская антисемитская история, и время, и действующие лица которой, и место происшествия известны. А что за "литературный журнал", где не утвердили Свирского? Кто именно не пожелал видеть его в редколлегии? Когда это было? Бог весть!.. Я Свирского знал. Писатель он небольшой, ныне забытый, а скандалист выдающийся. Так не резоннее ли предположить, что именно по этим причинам или из-за перебора его и не ввели в редколлегию какого-то таинственного журнала? Уже давно он живет в Израиле.

Кто же еще жертва? Оказывается, Борис Слуцкий. Он "испытал все прелести политики государственного антисемитизма." И - ни единого прелестного факта! Да и где их взять? Провинциальный юноша поступает в столичный Юридический институт. Не понравилось - через два года перешел в Литературный, который успешно закончил. Вступил в партию. На войне был политработником. Награжден тремя орденами, дослужился до майора, вернулся в Москву. На литературном пути ему содействовали, о нем писали такие мэтры, как Антокольский, Эренбург, Светлов, Симонов, Самойлов, Евтушенко... Обо мне, например, из них писал только последний, причем совсем не ласково. Ну, конечно, были у поэзии Слуцкого и противники. Вспоминаю статью Сергея Острового "Дверь в потолке", напечатанную в "Литгазете". Но это уж очень трудно отнести к прелестям антисемитизма...

А вот кошмарная судьба Владимира Войновича, еще одного друга Сарнова. В убогой статейке "Фашисты и коммунисты в одном строю"(это любимая мысль и Бенедикта Михайловича), напечатанной в "Литгазете"(№52'98) он писал : "Бытовой антисемитизм присутствует всюду - в какой стране мира не рассказывают анекдотов о евреях". Боже мой, да у нас больше рассказывают о чукчах, но они же не шумят об античукчизме. А сколько анекдотов о Чапаеве, о Петьке и Анке? Есть они и в книге Сарнова. Дальше: "Можно ли говорить о вине СССР перед евреями?" Подумал бы лучше, можно ли молчать о долге евреев перед СССР. Хотя бы за спасение миллионов во время Отечественной войны, не говоря уж о создании государства Израиль, куда потом укатили сотни тысяч спасенных,- он не появился бы на карте мира без энергичного содействия СССР и лично Сталина. Дальше: "У нас, слава Богу, не было холокоста. Но, безусловно, были совершены прямые преступления против евреев, вспомните "дело врачей", расстрелы еврейской интеллигенции." Во-первых, в "деле врачей", где были и русские, никто не пострадал. Во-вторых, расстрелы евреев? А кто были по национальности Павел Васильев, Николай Клюев, Николай Вавилов, - евреи? А кто по национальности хотя бы Троцкий и Ягода, творившие расправы главным образом над русскими?