Гений пустого места

— Нет, ну, она же чокнутая?!

— Ольга, — твердо сказала Катя, — вопрос с усыновлением не имеет никакого отношения к убийству. Мой муж гражданин Франции. Для того чтобы Женька по достижении совершеннолетия получил свою часть акций в семейном бизнесе, он должен быть сыном Ильи. Это записано в уставе корпорации, которой владеет его семья. Для нас и для Женьки очень важно, чтобы Илья его усыновил. Поверь мне, Кузя тут вовсе ни при чем!

Ну конечно, подумала Ольга быстро, ни при чем!… Вам нужно устроить свои финансовые дела, а Кузя вам мешает. Этот Илья нанимает человека, который убивает Кузю и…

* * *

…и позвонил еще раз.

Тишина за глухой железной дверью, стилизованной под красное дерево. Посреди двери было латунное кольцо, и Хохлов, устав прислушиваться, еще поколотил в это кольцо.

И после того как он поколотил, стало понятно, что за дверью происходит какая-то жизнь. Тоненько и как будто очень далеко залаяла собака, что-то сильно стукнуло, и женский голос, усиленный динамиком, вдруг грянул посреди лестничной площадки:

— Вы к кому?

Хохлов заозирался, заоглядывался, но никаких динамиков не нашел и поэтому поднял голову и ответил в воздух:

— Мне нужна Наталья Павловна.

Собака залаяла на этот раз оглушительно, будто в микрофон.

— А вы кто? — перекрикивая собачий лай, спросил неведомый мощный голос.

— Моя фамилия Хохлов, я друг Димона, то есть Дмитрия Пилюгина из шестнадцатой квартиры. Мне нужно с вами поговорить.

— Я не стану с вами разговаривать.

— Наталья Павловна! — закричал Хохлов и опять стал озираться. — Я ничего плохого вам не сделаю! Мне просто нужно спросить!

— Меня уже спрашивали в милиции. Я все рассказала.

— Наталья Павловна, вы меня видите?! — И Хохлов повернулся вокруг своей оси, как балерина в финальной сцене балета «Жизель». — У меня нет оружия и вообще ничего нет! Я могу оставить на площадке куртку, чтобы вы не беспокоились! У меня всего два коротких вопроса, и я уйду!

— Я вам не открою.

На площадке было всего две двери. Возле одной из них плясал Хохлов, а вторая вдруг на секунду приоткрылась, из нее показалось любопытное лицо и тут же скрылось. Громыхнуло железо, щелкнули замки.

— Ну, хотите, давайте так поговорим, через домофон! — надрывался Хохлов. — Клянусь вам, я только спрошу и уйду! Клянусь!

— Черт с вами, — сказал динамик. — Сейчас.

То ли из-за мощного голоса, то ли из-за того, что пришлось потратить столько усилий, чтобы уговорить неведомую Наталью Павловну, Хохлов ожидал увидеть могучую и дородную даму средних лет в лосинах и длинной майке.

Когда дверь отворилась, он чуть в обморок не упал.

Наталья Павловна оказалась эфемерной красавицей в джинсах и короткой вязаной кофточке, приоткрывавшей смуглый живот. В пупке блестел бриллиант.

Хохлов открыл и закрыл рот.

— Если вы меня прикончите, — предупредила Наталья Павловна, — не будет вам ни прощения, ни оправдания!

— Я… не собираюсь, — уверил ее Хохлов, косясь на пупочек. — Вы мне только скажите, что вы видели той ночью, когда убили Кузмина.

— Проходите, — пригласила красавица. — Хотите, кофе сварю?

Хохлов истово закивал и сказал:

— Нет.

— Я не поняла.

В просторном холле пахло сухими цветами и кофе, и лежал японский соломенный коврик, и на деревянной лестничке валялась белая шуба.

— Але! — из-за его спины позвала Наталья Павловна. — Вы кофе будете или не будете?

Хохлов помотал головой, на этот раз отрицательно.

— Ну, как хотите.

Из распахнутых двойных дверей выбежала длинная и узкая такса и остановилась, задрав длинную и узкую морду.

— Это Милка, — представила Наталья Павловна.

Такса подошла к Хохлову и зарычала.

— Милка, если он станет меня убивать, тебе придется его порвать в клочки, — сообщила таксе хозяйка. — Понял, мальчик?

— Она же Милка, — глупо сказал Хохлов, но тут такса повернулась к нему задом и стало отчетливо видно, что это и впрямь мальчик.

— Ну и что? На самом деле его зовут Милон. Помните «Недоросля»?

Хохлов не помнил никакого недоросля, и Наталья Павловна пояснила, что комедию «Недоросль» написал Фонвизин, и там как раз есть персонаж, которого звали Милон.

Хохлов смотрел на нее во все глаза.

— Так о чем вы хотели меня спросить?

Она сгребла с лестницы белую шубу, поднялась на две ступеньки и зашвырнула ее наверх. Шуба тихонько сползла обратно. Девица не обратила на нее никакого внимания.

— Вы гуляли позавчера вечером с… Милоном и видели драку. Правильно я понял?

Она вздохнула и пятерней растрепала и без того растрепанные белые волосы. Растрепав, она, кажется, стала еще красивей.

— Ну, что-то такое примерно… Ну, то есть не драку, а как дядька из нашего дома дал второму дядьке в морду. То есть в лицо. То есть по физиономии.

— Что было дальше?

Она пожала плечами:

— Милка залаял, я побежала, и все. Больше ничего не было. Я это в милиции рассказала.

— А где вы были в тот момент?

Она удивилась:

— Во дворе.

Хохлов посмотрел на нее.

— У вас везде объявления, что во дворе с собаками гулять нельзя, — быстро сказал он. — Что их нужно выводит за территорию. Вы… Милона выводили за территорию?

— Конечно.