Гении разведки

— Я не в курсе, кого он знал, кого — нет. Понимаете, в чем его подвиг? Каждому человеку, ну, почти каждому, даются какие-то способности. И ему данное Григулевич использовал на тысячу процентов. В жизни у него ничего не было — никаких хобби, развлечений. Я помню только согбенную спину и его — пишущего, вы сейчас случайно правильно показали, именно от руки. А отдых — это чтение, та же работа. Нет, была отдушина — говорил по телефону. Если ехал «отдыхать», значит, в руках огромный чемодан с книгами и рукописями.

— А как приспособилась к этой ситуации ваша мама? Пусть и соратница, красавица, разведчица. Но каково было мексиканке Лауре, попавшей в далекую холодную страну? Она начала русский с нуля?

— Хотя знала много языков, только не русский. Но выучила. Пришлось. У меня были русские няни. Сказать, что мама тут прямо радовалась жизни, не могу. Работала: переводила, преподавала. Однако всю жизнь посвятила отцу, не работала на все 200 процентов, как я.

— А вы работаете?

— Преподаю в Академии наук, пишу, долгий список, не буду всего оглашать.

— В разведку не пошли?

— Меня туда не приглашали. Хотя мы, дети разведчиков той поры, орешки крепкие, друг с другом знакомы, дружим, иногда в определенном месте в определенный день встречаемся. А мама — талантливая — жила ради отца. Да и я, маленькая, сильно болела. Нам помогали. В Советском Союзе были соседи — и нам помогала соседка Вера Федоровна. Увидев маму, поняла, что та без нее просто пропадет, отец-то только работал и работал. Мама не осознавала смысла слова, как это — что-то «достать»? А соседка «доставала».

Отец не выживал, а жил полной жизнью. Кстати, прошло несколько десятилетий после возвращения, и он начал встречаться с молодыми представителями своей прежней профессии.

— Уверен, ему было о чем рассказать.

— Было.

Из гестапо доносили точно

Александр Коротков

О дате нападения Германии на Советский Союз разведчик Александр Коротков передавал прямо из столицы Третьего рейха.

Александра Короткова называли «королем нелегалов». Даже в трудное послевоенное время, когда высокие звания разведчикам присваивали редко, Александр Михайлович стал генералом. Руководил управлением нелегальной разведки.

Пользовался необыкновенным уважением своих подчиненных. Знаменитые теперь нелегалы Елизавета и Михаил Мукасей в беседах со мной называли его чуть ли не родным отцом. Считали, что настоящими разведчиками их сделал он, и только он. Герой Советского Союза Геворк Вартанян признавался, что таких профессионалов, как Коротков, еще надо поискать. Полковник внешней разведки Африка де Лас Эрас даже своим ученикам — будущим нелегалам внушала: Коротков был не только великолепным организатором, бесстрашным разведчиком, но и теплым, отзывчивым человеком.

Между тем ничто не предвещало его триумфальной карьеры в разведке. Скромный паренек начинал учеником электромонтера. Бедность, борьба за копейку. Безотцовщина: он и отца своего, бросившего семью, в жизни не видел. А когда уже во вполне зрелые годы представился случай все же познакомиться, то в последний момент избежал общения. Ведь еще мальчишкой обещал матери никогда с отцом не встречаться.

Паренек упорно цеплялся за каждый не щедро предоставляемый ему шанс подняться. Возможно, когда-нибудь о легендарных кортах «Динамо» на Петровке напишут исследование, где будет точно указано, когда и кто на них играл, попутно сделав карьеру в органах госбезопасности, и не только в них. Я и сам могу припомнить Героя России, атомного разведчика полковника Владимира Барковского, тренировавшегося тут до глубокой старости. Видел в трусиках и маечке еще одного видного руководителя разведки, скончавшегося прямо во время тренировки: теннис — из тех видов, что незаметно вытягивает из тебя все силы. Тут сражались старейший чекист России Борис Гудзь, начальник внешней разведки Леонид Шебаршин да еще столько известных и прославленных…

Необходимо упомянуть в перечне оставивших свой след на пыльных кортах «Динамо» и о Короткове, прекрасно освоившем к 1927 году «буржуазный» теннис. Его настоящая жизнь началась на «Динамо» лет в восемнадцать, здесь же, на Петровке и закончилась 27 июня 1961 года смертельным сердечным приступом. Мало прожил, много успел.

И то, что именно к нему подошел чекист Вениамин Герсон, знавший еще Дзержинского, это не просто перст Божий, но и заслуга юного Короткова. Он так хорошо «подкидывал» мячик завсегдатаям кортов — чекистам, что был замечен Вениамином Леонардовичем Герсоном, организовавшим и ныне не канувшее в Лету спортивное общество «Динамо». Любимый помощник безвременно ушедшего Феликса Эдмундовича Дзержинского позвал Сашу прямо в ЧК, на саму Лубянку. По динамовскому уставу спортсмены-динамовцы должны были или служить в органах, или обязательно работать в относящихся к этому обществу учреждениях. Только это и давало право выступать за «Динамо».