Гений российского сыска И. Д. Путилин. Гроб с двойным дном

¾ Знаешь, доктор, с каждым днем наше высшее петербургское общество все более и более увлекается масонством, этим иноземным фруктом.

¾ Помилуй Бог, Иван Дмитриевич, — шутливо заметил я, — уж не собираешься ли ты сам вступить в какую-ни­будь ложу масонов?

Путилин рассмеялся.

¾ Благодарю тебя за столь важное мнение о со­стоянии моих умственных способностей! Нет, доктор, дело не во мне, а в том, что все эти тайные общества «белых», «красных», «фиолетовых» братьев, с их таин­ственными ритуалами, с их Великими Жрецами и Ве­ликими Магистрами, кажутся мне гораздо опаснее по­бедного шествия скопческого и хлыстовского учений. Эти последние — более явны, и цель их — прямее. Не то — масонские ложи. Ясно, что все эти «белые» и «фиолетовые» братья таят в себе какую-то невыска­занную тайну, и, каюсь, меня это сильно интригует.

¾ Но позволь, Иван Дмитриевич, ведь все эти «братья» у нас, в Петербурге, — представители хорошего общества, набросившиеся просто на эту модную забаву-игрушку с таким же несерьезным, легкомысленным жаром, с ка­ким они вообще набрасываются на все, что идет с пле­нительного Запада, начиная с модных брюк, духов, перчаток и кончая французскими романами.

Путилин задумчиво покачал головой.

¾ Боюсь, что ты не прав, доктор... Наши «бра­тья» — винтики, поршни и иные части очень сложной масонской машины. Но... кто главная пружина? Где та сила, которая питает и приводит в движение эти винтики, поршни?..

¾ Учение. Известный культ. Абстрактная теория.

¾ Не облеченная в плоть и кровь? Не на двух ногах?

¾ Ну, разумеется, есть более яркие, сильные про­зелиты, адепты-фанатики, организующие все эти раз­личные тайные ложи-общества.

Путилин не успел ответить мне, как в кабинет во­шел агент и подал визитную карточку.

¾ «Граф Александр Сергеевич С.» — прочел вполголоса Путилин.

Это была громкая фамилия известного аристокра­та-богача.

¾ Попросите графа! — отдал он приказ агенту и пошел навстречу важному посетителю.

Вошел граф С.

Это был блестящий тип истого аристократа, холод­ного, надменного и, разумеется, самовлюбленного au bout de ses ongles до конца своих холеных ногтей, лет сорока пяти-шести.

¾ Я к вам, любезный господин Путилин, — начал он, небрежно подавая руку моему другу, и вдруг осекся.

Взгляд его красивых, холодных серых глаз остано­вилсяна мне.

¾ Это, граф, неофициальный, но неизменный и энергичный мой помощник, доктор Z. Если вам угодно было пожаловать ко мне по делу, вы можете не стесняться доктора и говорить так же спокойно и от­кровенно, как если бы его не было, — невозмутимо проговорил Путилин.

¾ А-а, — процедил сквозь зубы великолепный эк­земпляр из породы тех господ, которые верят в пре­имущество белой кости и голубой крови.

Он слегка кивнул мне головой и, сев в кресло у письменного стола, обратился к Путилину:

¾ Да, я к вам по делу...

¾ Я — весь внимание, ваше сиятельство.

¾ В сегодняшнюю ночь из моего письменного сто­ла неизвестно каким таинственным образом исчезли восемьдесят тысяч рублей, — начал граф С. — Около часу ночи я приехал из клуба, прошел на свою поло­вину, вернее, в свои три комнаты: кабинет, спальню и умывальную. Графиня еще не спала. Она пришла ко мне, рассказала, как дивно сегодня пел Тамберлик, и скоро ушла. Я по своей всегдашней привычке запер дверь кабинета на ключ и остался один, впрочем, не совсем один, а с моим верным догом Ральфом. Мне понадобилось письмо. Я открыл ящик письменного сто­ла. Деньги лежали так, как я их положил: четырьмя пачками поверх бумаг. Я пришел в спальню, разделся и скоро заснул. Проснулся я довольно рано, встал и сел за письменный стол, чтобы проглядеть отчет управляющего одного из моих имений. Открыл ящик стола, и крик удивления вырвался из моей груди. Деньги исчезли. Тщетно я перерыл все до последней бумажки, денег не было, они пропали.

¾ Скажите, граф, ваша половина имеет только один вход, именно ту дверь, которую вы заперли на ключ?

¾ Только одну.

¾ И в нее ночью никто не мог войти?

¾ Безусловно, никто. Нужно вам сказать, что мой чуткий дог Ральф охраняет меня превосходно. Если бы кто-нибудь из прислуги или воров попытался бы даже пошевелить ручкой двери, он поднял бы такой громовой лай, что я, конечно, сейчас бы проснулся.

¾ Где спит ваша собака?

¾ Как раз в кабинете, на ковре у письменного стола.

¾ Ваша собака здорова сегодня? Выничего не заметили в ней болезненного?

¾ Абсолютно ничего. Ральф весел и радостен,каквсегда.

¾ А вы не допускаете мысли, что кто-нибудь... ну, хотя бы из вашей прислуги спрятался с ночи в вашем кабинете или в иных комнатах?

¾ Нет, не допускаю. Во-первых, дог учуял бы вра­га, а во-вторых, я после страшного убийства австрий­ского военного агента при нашем дворе, преступления, раскрытого вами же, господин Путилин, взял себе за правило, прежде чем ложиться спать, внимательно осматривать все, буквально все в моих комнатах. Я осматриваю драпи, гардины, заглядываю под шкафы, под кро­вать. Все это проделал я и вчера.

¾ Вы сообщили в вашем доме о случившемся?

¾ Никому, за исключением жены.

¾ Графиню, конечно, это поразило?