Гений советской артиллерии. Триумф и трагедия В.Грабина

В полковой артиллерии, в отличие от батальонной, уже находилась 76-мм пушка обр. 1927 г. Но ее конструкция была крайне неудачна, и в принятой 5 апреля 1938 г. «Системе артиллерийского вооружения 1938 г.» появилась 76-мм полевая пушка с раздвижными станинами. Вес ее не должен был превышать 800 кг, максимальный угол возвышения должен был составлять 65°, а угол горизонтального наведения — 60°. Пушка должна была стрелять штатным снарядом (ОФ-350) с начальной скоростью 500 м/с на дальность до 10 км.

Кроме того, система вооружения 1938 г. предусматривала создание и новой 76-мм горной пушки на однобрусном лафете. Ее основные данные были те же, что и у полковой пушки, за исключением угла горизонтального наведения, составлявшего 6—8°.

Грабин прекрасно знал все недостатки 76-мм полковой пушки обр. 1927 г. и уже в 1936 г. в инициативном порядке приступил к проектированию 76-мм полковой пушки Ф-24.

13 октября 1938 г. на рассмотрение Артиллерийского управления поступили с завода № 92 проекты 76-мм полковой пушки Ф-24 и 76-мм горной пушки Ф-31 системы Грабина.

При разработке проектов КБ завода № 92 стремилось к максимальной унификации агрегатов полковой и горной пушек Обе пушки имели одинаковые: ствол с затвором и полуавтоматикой, противооткатные устройства, люльку, прицел, механизмы наведения, уравновешивающий механизм, колеса и щит.

Разница состояла в том, что станок горной пушки был разборным с одним сошником, а у полковой — неразборный с зимним и летним сошниками. Горная пушка разбиралась на 10 вьюков с максимальным весом вьюка 97 кг.

В обеих системах за счет излома боевой оси применена переменная высота линии огня (670—1030 мм) и переменный откат. Стрельба при углах возвышения, больших 20°, требовала перехода в высокое положение.

Баллистика и боеприпасы у обеих пушек одинаковы. Камора ствола — от 76-мм пушки обр. 1902/30 г. Гильза разъемная типа Г-36. Затвор вертикальный клиновой, полуавтоматика от пушки Ф-22.

Подъемный механизм имел один сектор, закрепленный на люльке. Поворотный механизм — винт, на котором вращалась матка, укрепленная на правой щеке лафета. Концы винта укреплены в концах боевой оси. Уравновешивающий механизм тянущего типа, расположен справа.

У обеих пушек лафет клепаный однобрусный; у горной пушки дополнительно имелись шарниры для разъема станин.

Рассмотрев оба проекта, комитет Артиллерийского управления принял решение прекратить работы над проектом горной пушкой Ф-31, «так как она никаких особых преимуществ перед 76-мм горной пушкой 7—2 не имеет»; проект полковой пушки Ф-24 необходимо переработать. В частности, было предложено патрон и камору взять от пушки 7—2, вместо однобрусного лафета сделать лафет с раздвижными станинами, переменную высоту линии огня за счет излома боевой оси не применять ввиду сложности такой конструкции.

Деятели из Артиллерийского управления были настроены явно агрессивно по отношению к Грабину и в пику ему даже не оплатили проект Ф-31, хотя он выполнялся по заказу Артиллерийского управления и постановлению Комитета обороны.

Грабин переделал лафет пушки Ф-24, введя раздвижные станины. Рабочие чертежи и макет Ф-24 были рассмотрены Артуправлением 16 октября 1939 г.

Первый опытный образец пушки Ф-24 был закончен заводом № 92 в первых числах января 1940 г. Всего завод изготовил 4 такие пушки.

На вооружение пушка Ф-24 так и не поступила, хотя обладала достаточно хорошими тактико-техническими данными. Основной причиной, видимо, было увлечение как Грабина, так и деятелей из ГАУ 76-мм и 107-мм дивизионными, танковыми и казематными пушками.

О 76-мм полковой пушке Ф-24 Грабин в воспоминаниях упоминает мельком и в основном в связи с тем, что на базе ее лафета был создан лафет 57-мм противотанковой пушки ЗИС-2. Но вот горькая обида на то, что вместо его горной пушки Ф-31 была принята на вооружение арсеналь-ская пушка 7—2, осталась на всю жизнь. Она отразилась и в воспоминаниях Василия Гавриловича:

«Помню такой эпизод. Однажды вызвал меня Ванников и предложил срочно выехать на один артиллерийский завод, чтобы изучить там конструкцию 76-мм горной пушки с заводским индексом 7—1 и дать по ней заключение и предложения. Ванников не объяснил, чем это вызвано, а я не стал спрашивать. С разрешения Бориса Львовича я взял с собой двух наших сотрудников, конструктора Розанова и технолога Антипина и выехал на завод. Начальник конструкторского бюро завода встретил нас на редкость нелюбезно. Сначала мы ознакомились с чертежами, затем с опытным образцом пушки и только после этого приступили к изучению и оценке конструкции.