Гении сыска

До опытов доктора Уильяма Гершеля, ставших основой дактилоскопии, оставалось ещё целых полстолетия. Разумеется, прозрения Видока были именно случайными, во многом интуитивными прозрениями, так и не получившими дальнейшего развития (хотя всё-таки именно французский сыщик изобрёл несмываемые чернила особого состава, предназначенные именно для снятия отпечатков пальцев). Тут уместно будет вспомнить одну криминалистическую загадку, связанную с именем Марка Твена, – загадку, которую попытаемся разгадать. В книге "Жизнь на Миссисипи", написанной в 1882 году, писатель рассказывает о некоем Риттере, чьи жена и ребёнок во время Гражданской войны были убиты солдатами-мародёрами. Один из убийц оставил на месте преступления кровавый отпечаток своего большого пальца. Риттер притворился гадальщиком-хиромантом и, вооружившись отпечатком, принялся за поиски убийцы. Гадая солдатам по руке, переходя от одного военного лагеря к другому, он изучает узоры на их больших пальцах и, в конце концов, находит убийцу.

Впоследствии, когда дактилоскопия была официально признана и нашла использование в криминалистике, многие удивлялись прозрению американского писателя. Между тем сам он свой неожиданный выбор улики объясняет устами своего героя Риттера:

"В молодости я знавал одного старика француза, который тридцать лет был надсмотрщиком в тюрьме, и он мне сказал, что одно никогда не меняется у человека от колыбели до могилы – это линии на подушечке большого пальца, и он ещё говорил, что нет двух людей с совершенно схожими линиями. Теперь мы фотографируем нового преступника и храним его портрет в галерее преступных субъектов для справок; но этот француз в своё время брал отпечаток большого пальца у каждого нового арестанта и хранил для будущих справок. Он всегда говорил, что портреты не годятся, потому что переодевание с гримом могут их сделать бесполезными, "Отпечаток пальца – вот единственная достоверная примета,– говорил он, – его уже не замаскируешь". И он доказывал свою теорию на моих друзьях и знакомых и всегда оказывался прав..." 70.

70 Твен М. Жизнь на Миссисипи. Пер. Р. Райт-Ковалевой / Твен М. Собр. соч. в 12 тт., т. 4. М.: ГИХЛ, 1960. С. 447.

Мне представляется не случайным упоминание здесь "старого француза" (в данном случае, профессия его – "тюремный сторож" – не так уж важна). Вполне возможно, что удивительные опыты Видока, в форме слухов из Франции (откуда же ещё!), достигли Нового Света. И тогда следует говорить не о прозрении Марка Твена, а о прозрении несколькими десятилетиями раньше Эжена Франсуа Видока.

Потому эпизод из книги "Жизнь на Миссисипи" может рассматриваться и как косвенное подтверждение, что идею дактилоскопии действительно пытался реализовать впервые в истории криминалистики именно Видок.

При всём том коллеги французского сыщика всячески демонстрировали Видоку свою неприязнь. Они не скрывали, что не доверяют бывшему преступнику. В чём только не обвиняли "короля сыщиков"! И в присвоении казённых средств, и в том, что он привлекает к работе в Сюртэ таких же, как он, бывших преступников. И в том, что, изображая из себя борца с преступниками, на самом деле руководит ими.

Рассказывая о предтечах сыщиков, я писал об английских "вороловах", многочисленных "мистерах Пичемах", сотрудничавших с властями и заправлявших криминальными сообществами. Именно в деятельности такого рода подозревали и даже обвиняли Эжена Франсуа Видока. В самом деле, если Иван Осипов – Ванька-Каин– мог совмещать уголовную активность с деятельностью сыщика (и тоже весьма эффективной), почему же не мог заниматься тем же бывший "король риска"?

Разумеется, коллегами Видока двигала зависть: по сей день не найдено никакого подтверждения двойной жизни первого начальника Сюртэ. Не было их и тогда. В ответ на очередной донос Анри сказал:

– Видок и четыре его агента в месяц берут полсотни преступников с поличным.

Вас в десять раз больше, так поймайте его и приведите ко мне! Если он ворует и укрывает краденое, вам всем вместе будет нетрудно его накрыть! Вперёд, господа!

Сам же Видок стремился всячески обезопасить себя и своих людей от беспочвенных подозрений. Причём действовал он и тут так же неожиданно, как и при расследовании преступлений. В один прекрасный день начальник Сюртэ приказал всем своим сотрудникам надеть замшевые перчатки.

– Отныне, – сказал Видок, – каждый, кто выйдет на службу без перчаток, будет немедленно уволен без объяснений.

Специалистам сразу стал понятен этот жест. Агенты Сюртэ были в прошлом успешными ворами-карманниками. Карманник, утративший чувствительность пальцев, уже не способен воровать. Приказ Видока именно это и гарантировал: его люди, даже если бы хотели, не могли заниматься кражами в грубых замшевых перчатках. Перчатки стали первой униформой агентов Сюртэ.

Тем не менее, Видок устал от постоянной конфронтации и в 1827 году подал в отставку. Вот текст этого прошения, написанного на имя некоего молодого человека по имени Дюплесси, в том году назначенного начальником второй дивизии– то есть, непосредственным начальником Видока: