Гений войны Рокоссовский. Солдатский долг Маршала

17 августа К. К. Рокоссовский был арестован и направлен во внутреннюю тюрьму Управления госбезопасности ГБ НКВД Ленинградской области. Правда, с него не «срывали погоны», как об этом пишет К. Константинов в книге «Рокоссовский. Победа НЕ любой ценой», их просто в то время не было в армии. Рокоссовского наряду с командующим войсками Белорусского военного округа командармом 1-го ранга И. П. Беловым, комкорами И. К. Грязновым и Н. В. Куйбышевым оговорил командарм 2-го ранга М. Д. Великанов[95]. Последнего органы НКВД «разрабатывали» на предмет причастности к «военно-фашистскому заговору в РККА», не останавливаясь перед физическим воздействием на подследственного.

Аресту подверглись многие другие командиры, служившие с Рокоссовским. Вслед за этим бюро Псковского окружкома ВКП(б), посредством «опроса членов окружкома», приняло следующее постановление: «В связи с фактами, разоблачающими Рокоссовского как участника контрреволюционной организации, исключить Рокоссовского Константина Константиновича из состава членов окружкома ВКП(б) и из членов ВКП(б). Внести настоящее постановление на утверждение пленума окружкома ВКП(б)

[96]». На пленуме Псковского окружкома ВКП(б), состоявшемся 11—12 сентября, был рассмотрен вопрос «О состоянии окружного партийного руководства и ликвидации последствий вредительства в округе». Первым пунктом в повестке дня значилось: «Исключение из состава пленума окружкома ВКП(б) и из рядов ВКП(б) врагов народа Глушенкова, Ларионова, Гужкова, Усачева, Рокоссовского, Камкина, Посунько, Беляева, Суровцева, Кудрявцева, Бернацкого». В постановлении пленума отмечалось: «Утвердить решение бюро окружкома ВКП(б) об исключении Рокоссовского К. К. из состава пленума окружкома ВКП(б) и из рядов ВКП(б) как врага народа[97]».

После ареста Рокоссовского его жена Юлия Петровна и дочь Ада были выселены из Дома специалистов и оказались в коммунальной квартире одного из домов по улице Детской. Юлия Петровна, не имевшая специальности, вынуждена была устроиться уборщицей в парикмахерскую, а также, чтобы свести концы с концами, продавать домашние вещи. Затем, ввиду того, что семье «врага народа» вообще было предложено покинуть пограничный город Псков, она выехала к своим знакомым в Армавир. С работой было тяжело. Как только узнавали, что муж Юлии Петровны находится в тюрьме как «враг народа», ее немедленно увольняли, и она была вынуждена перебиваться случайными заработками. Ариадна часто меняла школы, потому что в каждой из них повторялась одна и та же процедура. В класс заходил директор и сообщал: «Дети, я хочу, чтобы вы знали, что среди вас учится дочь врага народа. Встань, девочка».

После этого Ада уже опасалась приходить в школу.

Юлия Петровна, не имея сведений о судьбе мужа, решила послать дочь в Москву. Аде предстояло передать на Лубянке посылку отцу. Если бы ее приняли, то это означало бы, что Константин Константинович жив. Ариадна успешно выполнила свою миссию. Посылку приняли!

В своих мемуарах «Солдатский долг» Рокоссовский ничего не пишет о годах, проведенных под следствием. Он только подчеркивает: «…В конце тридцатых годов были допущены серьезные промахи. Пострадали и наши военные кадры, что не могло не отразиться на организации и подготовке войск[98]». В автобиографии, датированной 4 апреля 1940 г., Рокоссовский писал: «С августа 1937 по март 1940 гг. находился под следствием в органах НКВД. Освобожден в связи с прекращением дела».

Публикации последних лет позволяют если не полностью, то хотя бы частично восстановить то, что происходило с Рокоссовским после ареста. Ему предъявили обвинение в связях с польской и японской разведками, а также в участии «в военно-фашистской заговорщической организации в Забайкалье». От него настойчиво требовали подтверждения «подрывной деятельности» сослуживцев. Следователи выбили ему девять зубов, сломали три ребра, отбили молотком пальцы ног, дважды инсценировали расстрелы. На встрече со слушателями Военной академии им. М. В. Фрунзе в 1962 г. он рассказывал: «Били… Вдвоем, втроем, одному-то со мной не справиться! Держался, знал, что если подпишу – верная смерть[99]». По воспоминаниям генерала И. В. Балдынова, который находился в заключении вместе с Рокоссовским, Константин Константинович, возвращаясь в камеру после допросов, каждый раз упорно повторял: «Ни в коем случае не делать ложных признаний, не оговаривать ни себя, ни другого. Коль умереть придется, так с чистой совестью[100]

».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.