Гений войны Суворов. «Наука побеждать»

Следующая встреча эскадр произошла 3 июня возле острова Фидониси (Змеиный). Турецкая эскадра сохраняла выгодное наветренное положение. Русская эскадра выстроилась контргалсом по отношению к противнику. Шесть часов эскадры выжидали. В два часа дня турки, пользуясь благоприятным направлением ветра, стали наступать двумя колоннами. Первая – под командованием Гассана – атаковала русский авангард, предводимый бригадиром Ушаковым. Вторая колонна угрожала корде-баталии и арьергарду. По замыслу Гассана, эти корабли должны были отрезать авангард от русской эскадры. Расстановка сил говорила о том, что авангард Ушакова будет уничтожен. Ушаков располагал двумя линейными кораблями и двумя 50-пушечными фрегатами; против каждого русского корабля Гассан выставил пять турецких. Корабли Ушакова вели огонь метко и быстро, что позволило отбить первоначальную атаку Гассана. Турки попытались отрезать и окружить два фрегата русского авангарда – «Борислав» и «Стрелу», но Ушаков, действуя расторопно и хладнокровно, не позволил этого. Прочувствовав момент, когда можно было действовать с суворовским натиском, он на флагманском корабле «Святой Павел» пошёл в контратаку, нарушая правила господствовавшей линейной тактики, по которой флагманский корабль должен был находиться в центре своей линии. Ушаков ринулся вперёд, показывая другим кораблям пример смелой атакующей тактики. В ближнем бою Ушаков повредил и заставил отступить флагманский корабль Гассана «Капудания». Другие корабли ушаковского авангарда поддержали атаку флагмана лавинным огнём, окончательно расстроив построение турецкой эскадры. В пять часов вечера турецкая эскадра с большими потерями оставила место сражения. Потери Ушакова были минимальны – пятеро убитых, двое раненых. Перестрелка второй турецкой колонны с остальными силами Войновича велась с солидного расстояния и носила вялый характер. Войнович не поддержал атаки Ушакова и не помог своему авангарду в преследовании панически отступающего противника. Так начиналась слава Ушакова, который завоёвывал репутацию морского Суворова . И Потёмкин, и Суворов высоко оценили подвиг авангарда русской эскадры. Бригадир Ушаков вскоре по представлению Потёмкина был произведён в контр-адмиралы.

У сражения при Фидониси был и эпилог: 5 июля турецкий флот вышел к Ак-Мечети, где был встречен русскими судами, принудившими турок к отступлению сначала к Херсонскому мысу, а с 6 июля – к румелийским берегам.

Теперь турецкий флот не представлял угрозы для Екатеринославской армии Потёмкина, осаждавшей Очаков и контролировавшей Кинбурн. Суворов был убеждён, что пришло время для штурма. Можно предположить, что после кинбурнской победы, осыпанный наградами и прочей царской милостью, когда казалось, что до фельдмаршальского жезла рукой подать, Суворов переоценил своё влияние на Потёмкина. После Кинбурна можно было поверить, что великий администратор Потёмкин считает Суворова, говоря условно, своим военным министром, который вправе навязывать собственную тактику. А Потёмкин – человек с немалым боевым опытом и сложившимися взглядами на стратегию и тактику войны. Личность амбициозная, он не выносил давления от подчинённых. И, возвышая до небес кого-либо из генералов после знаменательных побед, умел держать их на почтительной дистанции, зная свою цену второго человека в государстве.

Очаковская оплошность