Гении Возрождения. Леонардо, Микеланджело, Рафаэль и другие выдающиеся живописцы, ваятели и зодчие

Лоренцо Медичи покровительствовал выдающимся мастерам своего времени – Боттичелли, Вероккио, молодым Микеланджело и Леонардо да Винчи и многим другим. Он собрал большую коллекцию книг, ставшую впоследствии Библиотекой Лауренциана, или Медичи. Лоренцо Медичи и сам был талантливым поэтом, писал лирические поэмы, идиллии, зарисовки быта, стихи по народным мотивам.

В то время, как удачи этого художника казались всем величайшими чудесами, завистливая судьба лишила жизни Юлия И, который вскормил такое дарование, будучи ценителем всего наилучшего. Засим последовало избрание Льва X, пожелавшего продолжения этой работы. Отныне доблесть Рафаэля стала прославляться чуть ли не до небес, заслужив ему бесчисленные доказательства милости этого великого государя, в лице которого Рафаэль обрел человека, унаследовавшего от своей семьи великую склонность к большому искусству. Вот почему, твердо решив продолжать начатое, Рафаэль написал на третьей стене вторжение Аттилы в Рим и его встречу с папой Львом III, обратившим его вспять единым своим благословением. Рафаэль изобразил в этой истории св. Петра и св. Павла, летящих с мечами в руках и спешащих на защиту святой церкви. Правда, в истории Льва III об этом ничего не написано, тем не менее художнику, быть может, просто вздумалось изобразить это именно так. Ведь часто же случается, что живопись или поэзия, стремясь украсить свое произведение, уклоняются в сторону, однако не настолько, чтобы нарушить первоначальный замысел. В этих апостолах чувствуется непреклонный божественный гнев, который по воле Всевышнего нередко запечатлевается на ликах Его служителей, заступников истинной веры. Почувствовал это и Аттила на великолепнейшем вороном коне с белой звездочкой и белыми бабками, который в ужасе поднял голову и готов обратиться в бегство. Изображены там и другие красивейшие кони, в особенности пегий иноходец со всадником, обнаженное туловище которого покрыто как бы рыбьей чешуей, что заимствовано с колонны Траяна, где воины вооружены подобного рода доспехами, сделанными, как полагают, из крокодиловой кожи. А в глубине изображен объятый пламенем холм Монте Марио в знак того, что при отступлении солдаты, как правило, сжигали свои лагеря. Написал он в этой истории также портреты нескольких сопровождающих папу конных жезлоносцев, которые – совсем как живые; а кроме того, и свиту кардиналов и конюшенных, ведущих под уздцы иноходца, на котором в облачении первосвященника восседает Лев X, изображенный не менее живым, чем все остальные, в том числе и многие придворные. Все это, будучи вполне уместным в произведении такого рода, очень красиво на вид и крайне полезно для нашего искусства, в особенности же для тех, которые ничего подобного никогда не видели.

В это же самое время он написал для Неаполя алтарный образ, который был помещен в церкви Сан Доменико в той капелле, где находится Распятие, заговорившее со св. Фомой Аквинским. На этой картине изображены Богоматерь, св. Иероним в кардинальском облачении и архангел Рафаил, сопровождающий Товия.

Другую картину он написал для синьора Лионелло да Карпи, властителя Мельдолы, и поныне здравствующего в возрасте девяноста лет. Вещь эта – величайшее чудо по своему колориту и исключительной красоте – выполнена с такой силой и с такой покоряющей легкостью, что, на мой взгляд, лучшего не сделать. В лике Богоматери столько божественного, а в движениях ее – столько смирения, что превзойти этого нельзя. Молитвенно сложив руки, она поклоняется Младенцу, сидящему у нее на коленях и манящему к себе маленького св. Иоанна, который в свою очередь ему поклоняется вместе со св. Елизаветой и Иосифом. Вещь эта в свое время находилась у досточтимейшего кардинала да Карпи, сына означенного синьора Лионелло и величайшего ценителя наших искусств, у наследников которого она, вероятно, хранится и поныне.