Гении Возрождения. Леонардо, Микеланджело, Рафаэль и другие выдающиеся живописцы, ваятели и зодчие

Но как бы то ни было, работа эта была мною закончена за восемь месяцев, включая фресковый фриз, архитектурное убранство, резьбу, панели, облицовки и другие украшения всей работы в целом и всего помещения трапезной. И за все это я согласился на оплату в размере двухсот скудо как человек, мечтавший не столько о наживе, сколько о славе. Недаром мой ближайший друг мессер Андреа Альчати, который в то время читал лекции в Болонье, поместил там следующие слова: «Octonis mensibus opus ab Arretino Ceorgio pictum, поп tarn praecio, quam amicorum obsequio, el honoris voto, anno 1539. Philippus Serralius pon. curavit». «Работа сия выполнена в восемь месяцев аретинцем Георгием не из-за вознаграждения, а ради почтения к друзьям и чести по обету в 1539 году заботами священнослужителя Филиппа Серралиуса». Пер. А. Габричевского.

XIV. В это же время я написал два небольших образа – Мертвого Христа и Воскресение, которые аббат дон Миньято Питти поместил в церковь Санта Мариа ди Барбиано в Вальдэльзе, неподалеку от Сан Джиминьяно. Закончив их, я тотчас же вернулся во Флоренцию, так как Тревизи, мастер Бьяджо и другие болонские живописцы, думая, что я собираюсь обосноваться в Болонье и отбивать у них заказы и работы, не переставали мне досаждать; однако они этим доставляли больше неприятностей самим себе, чем мне, потешавшемуся над их, с позволения сказать, страданиями и всякими выходками.

XV. Во Флоренции же я для мессера Оттавиано сделал копию с большого поясного портрета кардинала Ипполито и написал другие картины, занимаясь ими в часы самого невыносимого летнего зноя. Закончив их, я вернулся в тишину и прохладу Камальдоли для написания помянутого выше образа главного алтаря, на котором я изобразил Снятие со креста, потратив на это все знания и все силы, какими я только располагал, а так как в ходе работы и с течением времени мне стало казаться, что я кое в чем добился успеха, и так как первый набросок меня уже больше не удовлетворял, я весь образ перегрунтовал и заново его написал таким, каким мы его теперь и видим. Соблазнившись же одиночеством и оставшись в той же обители, я для названного мессера Оттавиано написал обнаженного юного св. Иоанна в окружении разных скал и утесов, которые были написаны мною с натуры в этой горной местности. Но не успел я закончить эти вещи, как в Камальдоли появился мессер Биндо Альтовити, чтобы из кельи Святого Альбериго (то есть из обители тамошних монахов) сплавить вниз по течению Тибра до самого Рима партию огромных елей для строительства собора Св. Петра. Увидев все, что мною было написано в этом монастыре, и так как, на мое счастье, ему это понравилось, он, прежде чем уехать, решил, что я должен написать ему алтарный образ для Санто Апостоло, его приходской церкви во Флоренции. А так как образ для Камальдоли и фреска на стене капеллы (где я попробовал примешать масляную краску к фресковой, что мне весьма ловко удалось сделать) были уже закончены, я приехал во Флоренцию и написал помянутый выше образ. А так как мне необходимо было показать себя в этом городе, где я подобного рода вещей еще не делал, и так как я имел много соперников и желание завоевать себе имя, я решил посвятить этому произведению все свои силы и вложить в него столько стараний, сколько я еще никогда ни во что не вкладывал.

XVI. А для того чтобы, отбросив всякие посторонние и докучливые мысли, иметь возможность этим заниматься, я первым долгом выдал замуж свою третью сестру и купил в Ареццо, в предместье Сан Вито, недостроенный дом с участком, годным для разведения прекраснейших огородов и расположенным в той части города, где самый хороший воздух.