Гений жизнетворчества

ветерочком, плевочком знойного полдня.

Мы с другом стояли на высокой бетонной платформе.

Я провожал его.

Через пять минут картина изменилась. Облако повисло

яблоком на ветке солнечного луча. Сквозь его дымчатую

кожуру проступили зернышки ласточек.

Еще через несколько минут подошел его поезд. Мы

попрощались. Он уехал. Стало пусто.

Сунулся было в привокзальный ресторан, но

в пропотевшем зале свободных не оказалось мест...

...воздух дрожал...

***

Неведомый гость

- Кто там? Войдите...

Лишь дождь барабанит в окно. Распахиваю его, мелкие

брызги слетаются на подоконник. Облако водяной пыли

над настольной лампой повисает серебристым нимбом.

Но кто-то опять постучал.

- Кто там? Войдите! Открыто!

Молчанье.

Лишь ветер, скиталец извечный, врывается в царство

уюта, присвистывает, приплясывает, удалой невидимка.

Снова стук.

Мне лень покидать кресло, но ведь кто-то назойливо

стучит, хотя и не осмеливается войти на мое приглашение.

И я встаю и иду открывать дверь, чтобы впустить

118

робкого неведомого гостя.

Открываю. Лишь тишина на пороге.

Быть может, она стучится ко мне на ночлег...

***

119

Рефлексия

Я просачиваюсь сквозь оболочку, ту загадочную оболочку, которая

разделяет Видимое и Таинственное и, погружаюсь в смутные и

текучие сущности вещей.

...и границы мироздания расступаются, и шифры становятся явными,

и перестают быть шифрами. Декорации спадают, обнажая Лик

Непроявленного.

Сквозь Вечность слышу всплеск Пустоты. Всплеск Небытия.

Но ведь Небытие не есть Не бытие...

Всякий океан, как бы глубок и неисчерпаем он не был, завершается

дном. Но значит ли это, что череп - граница мыслей?

Каждый из нас уходит в свой водоворот. Мы - всего лишь неясные

следы на зыбучем песке Времени. Но кто-то переворачивает песочные

часы? И тогда время бежит вспять?

Перелистываю старинные страницы и вижу, как пожелтевшие

плоскости оборачиваются четырехмерными пространствами. И камни

напрочь врастают в землю и становятся соседями корней.

Камни и корни. Окаменевшие корни пробивают разрыхленные камни

и тянутся вверх.

А робкие кочки, обросшие махровым, мохнатым мохом, убегают в

сырые заросли лесов, перескакивая суетливо друг через дружку.

На листе времени просачиваются контуры судеб. А нить продолжает

тянуться к безвестному клубку, давно позабыв начало свое и не

ведая где конец.

Так сворачиваются и запутываются судьбы. И чужие дороги, сплетаясь

с чужими дорогами, быть может, завидуют чистым, еще не проторенным

тропам... И подобно галактикам - разлетаются судьбы.

***

120

Игра

Давным давно известно нам,

что жизнь - игра, мы в ней - актеры,

и наши поиски и споры -

лишь дополнения к ролям.

Но если я перестаю

искать опоры у суфлера -

есть шанс пробиться в режиссеры,

переписавши роль свою.

***

121

Траектория № 5

Друг гения

122

Парадокс – друг гения

"… И гений – парадоксов друг" – сформулировал Пушкин с афористической

четкостью одно из свойств высокопродуктивного интеллекта.

Я не буду повторяться и пространно пересказывать о вещах известных, только лишь

пунктирно напомню: парадоксы всегда являлись и являются неотъемлемой частью

творческого процесса, составляя его механику и его суть.

Примером, и весьма наглядным, парадоксального конструирования, предстает

квантовая физика. Заявление "электрон – это и волна, и частица", на первый взгляд, может

показаться таким же странным, как скажем "нечто – это и черное, и белое".

Мы, употребив понятие "странный", буквально перевели греческое слово paradoxos.

которое может предстать еще в одном значении – "неожиданный".

Словарное определение дает следующую формулировку парадокса – неожиданное,

непривычное, расходящееся с традицией, утверждение, рассуждение или вывод.

Такое суждение вступает в резкое противоречие с привычной, обыденной логикой

вещей. Нильс Бор, демонстрируя уже ставшую классикой афоризма, мысль о том, что

настоящим научным идеям следует быть безумными, опрокидывал своим высказыванием

общепринятое представление, воспринимающее науку как нечто такое, где все прописано

линейной категоричностью неумолимой логики. Оказалось, что логика и умолима. и

умоляема. И логика – не Логос. И истина нередко прорывается, игнорируя ее формально

выстроенную упорядоченность.

"Противоположности не исключают, а дополняют друг друга". – Подчеркнул все тот

же Нильс Бор, говоря о методологии новой парадигмы, лежащей в основе свершения

открытий. Мэтр и здесь изъяснился парадоксом, продемонстрировав безукоризненное им

владение.

Что же касается противоположностей, то об их не только борьбе, но и единстве

говорит классическая диалектика, которая за тысячелетия до Гегеля постулировала свои

образцы: "то, что на верху, то и внизу", "То, что во мне, то и во вне", "когда Ян достигает

своего пика, он переходит в Инь, и наоборот".

Стало быть, не только физика, но и метафизика пронизана парадоксальными ходами.

И метафизика, в общем-то – прежде всего и в первую очередь. Религиозное, мистическое