Генофонд нации

Токмаков от комментария воздержался.

2. Прощание с колготками

Они были в адресе уже через десять минут, подхватив возле банка старенький «москвич». Вопреки предположению Токмакова, дворик дома 27 по улице Фрунзе не был заставлен милицейскими машинами. Не хрипели рации, не озаряли место происшествия мертвенные всполохи фотовспышек экспертов-криминалистов.

К плотно закрытой двери парадной не тянулись цепочки следов. Более того, снег замел и старые. Токмаков остановился, сунув руки в карманы полушубка.

– Поищем папку, заберем колготки – и ходу отсюда! – жарко задышала ему в ухо Людмила. Почему-то она говорила шепотом.

Вот и Токмаков не хотел спугнуть тишину. В тишине лучше думается, а он был почти уверен: убийство начальника службы безопасности банка каким-то образом связано с появлением в городе питерской опербригады. Поэтому лучше получить информацию самому, чем потом клянчить ее у ментов.

И вместо того, чтобы вызвать милицию, Токмаков медленно пошел к закрытой двери. Людмила шла за ним, для чего-то стараясь попасть след в след, хотя снегопад продолжался, укрывая все кругом…

В парадной пахло смертью. Это был особый запах, вызывающий тоску и желание поскорее уйти. В эту сложную композицию свои «нотки» добавляли запахи крови и не выветрившейся пороховой гари, предсмертного пота и собачьей шерсти.

Перешагнув через трупы несчастных дворняг, Токмаков поднялся на второй и последний этаж. На лестничную площадку выходили двери двух квартир. Двери были обшарпанные, но Токмаков сразу отметил – замки в обеих новые и дорогие.

Возле одной из дверей привалился к стене Костомаров. Кровь уже свернулась.

– Ой, – вдруг сказала Людмила, – а почему он оказался здесь?

– Ты хочешь сказать, что тело перемещали?

– Да нет, просто я сразу не заметила… Посмотри, мне кажется, он собирался войти вот в эту квартиру, когда… когда…

– …когда его застрелили, – закончил за нее фразу Токмаков, наклонившись над трупом. – Нет, тут другое… Скорее, он выходил из этой квартиры, когда в него начали стрелять. Видишь, пули отбросили его к перилам, и все они вошли в грудь. Если бы он только открывал дверь, они попали бы в спину, и положение тела было другим.

Людмила искоса посмотрела на труп:

– Тогда я вообще ничего не понимаю, вообще! Зачем ему было открывать дверь в эту квартиру? Что он там забыл?

– Как – «что»? – удивился в свою очередь Токмаков. – Вы же договорились о встрече!

– Но это же всегда было в соседней квартире! Номер три!

– Ничего не путаешь?

– Смеешься!

– Да нет, повод не тот, – Токмаков представил направление движения Костомарова и еще раз внимательно осмотрел лестничную площадку. Кроме стреляных гильз что-то еще блеснуло рядом с телом. Ключи! Рукой в перчатке Токмаков поднял брелок. Их было два, практически одинаковых ключа, только с разным рисунком бородки.

– Что ты делаешь, постой! – воскликнула Людмила в следующую секунду, но было поздно, – Токмаков уже открывал дверь квартиры № 4.

Дверные петли не скрипнули, – были старинными, из потемневшей латуни. Из квартиры пахнуло обжитым запахом, радующим после мертвечины лестничной площадки, – запахом недавно сваренного кофе, ароматным сигаретным дымком. На вешалке топорщилась кожаная куртка-«пилот» с замысловатым рисунком на спинке.

Обернувшись к Людмиле, Токмаков приложил палец к губам. Как выяснилось спустя несколько секунд, то была излишняя предосторожность: голова черноволосого парня, сидевшего на кухне за компьютером, была плотно охвачена наушниками плеера. Он ритмично покачивался в такт музыке, балдея с кружкой кофе в руке. Оранжевый свитер пламенел как апельсин. На экране монитора полчища каких-то монстров лупили аналогичных же уродов, захватывая старинный замок.

Токмаков быстро прошел по длинному коридору, заглянул в комнату, забитую старинной мебелью. Там не было никого. Вернувшись в прихожую, Токмаков сказал Людмиле:

– Будет лучше, если не я, а ты выведешь его из транса.

Девушка посмотрела на угрюмую физиономию оперуполномоченного с отросшей щетиной, маленькими, глубоко посажеными глазами, и согласилась:

– Точно. И что только я в тебе нашла?

– Доброе сердце. Ну давай! Пора нам познакомиться с этим «меломаном»!

«Меломан», неожиданно увидев перед собой красивую девушку, заулыбался:

– Вот и верь после этого калейдоскопам! Мне сегодня был обещан неприятный сюрприз.

– Надо больше доверять звездам, – наставительно сказал Токмаков, выходя из-за спины парня.

Вдумчивая беседа с «меломаном» – он же Александр Пичугин – не приносила результатов до тех пор, пока Токмаков не прибегнул к сильнодействующим средствам, распахнув входную дверь. Узрев труп Костомарова, Пичугин на некоторое время полностью утратил дар речи, так что пришлось отыскать лист бумаги и шариковую ручку, чтобы тот смог написать объяснение. Слегка очухавшись, Пичугин попросил разрешения набить текст на компьютере, но Токмаков не согласился. Более того, запретил вообще подходить к компьютеру, – пусть лучше хитрой машиной займутся специалисты.