Геном Пандоры

– Это ситуация через полгода. Кстати, спасибо за то, что не сделала наших монстров стерильными. Ты наверняка заметила, что срок беременности у них сократился? Это тоже идет в расчет.

«Я нахожусь в одной комнате с опасным сумасшедшим, – подумала Саманта. – Или он шутит. Хотя какие шутки? Диану и Боба убили по-настоящему. Он верит в свою безумную затею…»

– Можно спросить – зачем? – с деланым равнодушием поинтересовалась Саманта, усаживаясь на стул и вытягивая из сумочки пачку сигарет. Авось сработает дымовой детектор и сюда нагрянут пожарные…

Алекс вытащил зажженную сигарету у нее из пальцев, затушил и бросил в ведро. Он наклонился так, что их глаза оказались на одном уровне. В голубых глазах Вечерского не было безумия. Ни капли.

– Помнишь, в гостинице, перед тем как ты так недвусмысленно дала мне понять, что мои притязания напрасны… Не дергайся, я отлично понял тебя с первого раза, так что необходимости вновь повторять нет. Так вот, тогда я говорил о новом человеке. Это не были, как ты выразилась, «бесплодные умствования».

Сказав это, Вечерский взял руки Саманты в свои. Она сделала попытку высвободиться, но мужчина держал крепко. По губам его скользнула усмешка.

– Видишь, дорогая Сэмми, я запомнил каждое твое слово. Это что-нибудь да значит, верно?

– Это значит, что ты злопамятная сволочь.

– Возможно. Возвращаясь к теме нашей беседы… Я говорил, что новый человек будет силен, умен… и суперэгоистичен. Под «новым человеком» я имел в виду не некое абстрактное существо, которое вылупится из космического яйца через миллион лет, а Бессмертных из второго поколения – потому что именно мы с тобой, Сэмми, и другие, менее известные кудесники генной инженерии их такими сделали. Это те исследования, которыми я занимался в России. Пока Бессмертные из второго поколения только дети, но все черты уже налицо. Их интеллект зашкаливает. У них крайне интересные адаптивные реакции. И им совершенно плевать на своих родителей, других взрослых и вообще на окружающий мир. Им нравится играть, и это очень жестокие игры…

Вечерский наконец отпустил Саманту и откинулся на спинку кресла. Схема за его спиной продолжала наливаться красным.

– По-твоему, почему я окрестил свой коктейль «Вельдом»? Не из любви к африканской экзотике. Просто я, как наверняка и ты, читал Брэдбери. Рассказ про Питера и Венди. Так вот, скоро наш мир заполнится живыми, а не фантастическими Питерами и Венди. И это станет концом человечества. Мы уже сейчас висим на волоске…

– Я слышала твои пророчества уже сто раз.

– Так послушай еще раз. То, что мы имеем на данный момент, – по сути, рабовладельческое общество. Древний Египет. Наверху фараон и его приближенные – это Бессмертные, правящая элита. Ступенькой ниже воины, врачи, строители. Еще жрецы – в нашем мире их заменяют ученые. И наконец, огромная бесправная масса рабов. Разница заключается лишь в двух вещах. Древнему Египту рабы были нужны. Средства производства тогда не позволяли выстроить пирамиду нажатием кнопки. Когда человек ежедневно занят, у него нет времени планировать теракты – к тому же он ощущает свою нужность, что тоже играет роль. Сейчас большинство в нашем обществе составляют безработные. Безработные сидят на пособии, и времени у них предостаточно. Кто-то тратит это время на наркотики и выпивку. Кто-то – на производство взрывчатки.

Гморк, устав стоять, протиснулся в кабинет и улегся у кресла Вечерского. Ученый механически погладил волка и продолжил:

– Тут мы переходим ко второму пункту. В Древнем Египте у рабов не было оружия. Огромную массу людей могло контролировать сравнительно небольшое число воинов, владеющих продвинутым вооружением. Сейчас любой мало-мальски разбирающийся в химии и электронике человек может соорудить бомбу и взорвать полгорода. Так и происходит. Если бы ты смотрела новости, то поняла бы, что кучка военных просто не в состоянии удержать под контролем всю эту голодную и озлобленную массу. Неизбежно должен произойти взрыв. Я лишь ускорил его, придал форму и цель…

– Какую цель?!

– В том аду, в который через несколько лет превратится мир, выживут немногие. В первую очередь Бессмертные и их отпрыски. Я уже упоминал, что они жестокие, умные и любознательные дети, которые никогда не станут взрослыми. Нужно очень мощное внешнее давление, чтобы эта бесформенная масса превратилась во что-нибудь стоящее. И природный катаклизм как источник подобного давления лучше человеческого фактора, потому что у выживших будет возможность сплотиться против общего врага. Я очень надеюсь, что наши химеры заменят миллион лет социальной эволюции и с их помощью Бессмертные обретут то, чего им не хватает сейчас…

Он говорил ровно, гладко, деловито – как будто давно подготовил и отрепетировал эту речь. Наверное, так и было.

– Помнишь, я сказал тебе, что великие ученые и творцы никогда не соперничают с людьми? Только с Богом. На этот раз мы можем выиграть партию.

– Мы? Какие «мы», Алекс?

– Я и ты. Не прибедняйся, Сэмми. Может, ты и не озвучивала это для себя так явно, но я же видел – ты тоже хочешь утереть ему нос.