Генри Мортон Стэнли. Его жизнь, путешествия и географические открытия

Дорога до Уджиджи была полна прежних трудностей с присоединением новых. Самым важным из последних явилось открытое неповиновение Стэнли его спутников. Оказалось, что страна, по которой они проходили, была в то время театром военных действий между двумя могущественными племенами, и маленький караван путешественников каждую минуту мог подвергнуться нападению воюющих сторон, которые, конечно, не посмотрели бы на то, что это караван мирных путешественников, а с особым удовольствием овладели бы оружием незнакомцев. Люди Стэнли были так напуганы, что решительно отказывались идти далее. Наконец в караване вспыхнул настоящий бунт, и двое из членов конвоя направили против Стэнли свои ружья, чтобы застрелить этого безумца, готового погубить их всех вместе с собой. Стэнли был на волосок от смерти. Его спасло собственное мужество, давшее ему силы не растеряться при таких необыкновенных обстоятельствах и отразить нападение одного из взбунтовавшихся, в то время как один из верных слуг вырвал ружье у другого бунтовщика. После этого эпизода отношения между Стэнли и караваном резко изменились. Мужество Стэнли, проявленное им в этой истории, и великодушие, с которым он простил готовившихся убить его, вместо того, чтобы казнить их, как следовало по африканским понятиям, совершенно покорили караван. С этого момента члены его готовы были идти за Стэнли всюду, куда бы он ни повел их. И действительно, с этого времени спутники Стэнли шли за ним беспрекословно. Это значительно облегчило дальнейший путь и дало возможность Стэнли закончить свое путешествие смелым маршем через казавшийся непроходимым лес. В нескольких днях пути от Уджиджи караван вступал в страну, многочисленные владетели которой запрашивали такую громадную дань за проход по их территории, что если бы Стэнли удовлетворил их требования, он пришел бы в Уджиджи с голыми руками, и вместо помощи Ливингстону принес бы ему обузу в лице 50 человек, которых нужно было кормить. Чтобы этого не случилось, Стэнли решил пройти по лесу, которого избегали даже туземцы, и таким образом миновать жадных владетелей. Лес, по которому он шел, был действительно ужасен. «Какой чудовищный запах и какое неописуемое отвращение производит этот лес! — писал Стэнли в своем дневнике. Он до такой степени густ, что даже тигру не удалось бы проползти через него, и так непроницаем, что слон не мог бы проложить себе дороги! Если бы собрать бутылку концентрированных миазмов, какие мы вдыхаем здесь, то что бы это был за смертельный яд!» По этому-то лесу шла экспедиция несколько суток, день и ночь, измученная, изголодавшаяся. Наконец караван вышел на открытое место и через день был в Уджиджи, где действительно оказался Ливингстон.

Ливингстон в то время, когда к нему явился Стэнли, был в самом отчаянном положении. Несколько месяцев тому назад он вернулся из продолжительного путешествия по странам, лежавшим за Танганьикой. В Уджиджи его должен был ожидать запас товаров, который он потребовал из Занзибара. Но оказалось, что араб, которому было доверено доставить эти товары, придя в Уджиджи, продал их в свою пользу. Ливингстон остался без всяких средств, один в глубине Африки, без возможности вернуться и даже подать о себе весть. Прибытие Стэнли буквально спасало его от гибели. Понятно, как он обрадовался отважному репортеру, не говоря уже о радости видеть европейца после многих лет пребывания среди одних туземцев. Стэнли, в свою очередь, с ума сходил от радости, что ему удалось наконец добраться до Ливингстона, и в такой критический момент для последнего. Оба путешественника самым сердечным образом сошлись друг с другом и проводили долгие часы в беседе. Стэнли сообщал Ливингстону о мировых событиях последних пяти лет, а Ливингстон — о своих путешествиях и открытиях. Здесь-то, в этих беседах со знаменитым путешественником, явилось и созрело у Стэнли решение посвятить себя Африке, исследованиям в ней, насаждению цивилизации и борьбе с рабством. Здесь же определился и тот район, который Стэнли решил избрать для своей будущей деятельности. Страны за Танганьикой до Ливингстона не были никогда посещаемы цивилизованными людьми. Даже арабы проникли туда всего за два, за три года до Ливингстона. Между тем страны эти были в высочайшей степени интересны. Там оказались богатая природа, густое население и широкое поле для географических исследований. Ливингстон открыл там огромную водную систему, состоявшую из целого ряда озер и рек, которые он принял за истоки Нила, но которые позднее, по изысканиям самого Стэнли в следующее путешествие, оказались истоками Конго. Выдвигался целый ряд географических вопросов, а в голове Стэнли возникали представления о проникновении сюда европейской цивилизации, об образовании здесь государств из туземцев и о спасении последних от язвы рабства и злодейств завоевателей в роде Мирамбо.