Генрих IV

Ища в мирной жизни остроты ощущений, Бирон увлекся азартными играми. Громадные проигрыши часто оставляли его совсем без денег. Генрих IV несколько раз уплатил его долги, но затем счел это чересчур разорительным для государственной казны, и тогда оскорбленный Бирон стал обвинять короля в скупости и неблагодарности. Мало-помалу маршал сошелся с людьми, недовольными королем: герцогами Буйоном, Лa Тремуйлем, Эперноном, графом д’Овернем — бастардом Карла IX и Марии Туше, братом по матери Генриетты д’Антраг, — и отцом фаворитки д’Антрагом. Усиление королевской власти и ослабление могущества сеньоров побудили их организовать заговор, к участию в котором были привлечены герцог Савойи и Филипп III Испанский. Речь шла ни больше ни меньше как о разделе Франции на независимые феодальные владения под сюзеренитетом испанского короля; Испания и Савойя намеревались ввести в страну свои войска. Бирона соблазняли лакомым куском в виде независимого территориального княжества в составе Бургундии, Франш-Конте, Лимузена и Перигора и обещанием выдать за него замуж дочь герцога Савойского. Став суверенным правителем этого государства, маршал Бирон мог бы соперничать с самим королем Франции.

Еще в 1596 году он начал секретные переговоры с Испанией, продолжив их в личных интересах, когда ему было поручено ратифицировать мир, заключенный в 1598 году в Вервене. Похоже, что с этого момента его намерением было добиться от короля предоставления ему суверенного княжества. Кризис достиг пика своей остроты в августе 1600 года, когда между Францией и Савойей началась война. Генрих 1Утогда находился в Гренобле и имел в своем распоряжении всего четыре роты, но к нему отовсюду стекались дворяне, привлеченные возможностью заняться привычным делом, так что вскоре король смог начать боевые действия. Приехал и Бирон, которому Генрих поручил командование одной из армий, подчинив его главнокомандующему герцогу Ледигьеру. Это оскорбило Бирона, но еще больше он был уязвлен, когда, захватив город Бург-ан-Бресс, потребовал от Генриха IV присоединить его к Бургундскому губернаторству и получил отказ. Тогда он по собственной инициативе вступил в переговоры с герцогом Савойским в надежде стать его зятем. Он объявил заговорщикам, что принимает их предложения. Между ними был заключен письменный договор, содержавший в себе взаимные требования и обязательства. С того времени маршал совершенно утратил чувство меры. «Я — король и говорю по-королевски, — порой позволял он себе высказываться в присутствии своих близких. — Как-никак эта шпага возвела Генриха IV на трон!»

Война закончилась в январе 1601 года победой французских войск. Это остудило головы вельмож, принимавших участие в заговоре. Но, несмотря на строгую секретность, соблюдаемую заговорщиками, к Генриху IV все-таки поступило несколько доносов на Бирона. Король ответил доносчикам, что не верит наветам, однако, чтобы рассеять свои подозрения, встретился с маршалом в Лионе и предложил ему совместную прогулку. Оставшись с Бироном наедине, он прямо спросил, что побудило его войти в сношения с неприятелем, и пообещал полное прощение за чистосердечное признание. Смущенный Бирон, застигнутый врасплох, сознался в своей вине, опустив при этом наиболее компрометирующие его подробности. Генрих IV был удовлетворен услышанным и, горячо обняв Бирона, обещал ему полное прощение. Эпернон, которому маршал поведал о своем разговоре с королем, посоветовал заручиться письменным свидетельством о прощении, однако Бирон лишь пренебрежительно ухмыльнулся, заявив, что вполне полагается на королевское слово.

Несостоявшийся заговор мог бы так и остаться тайной, если бы не предательство бургундского дворянина Лафена, посредника в переписке между заговорщиками. Надеясь то ли на королевское помилование, то ли на вознаграждение или, быть может, на то и другое вместе, он решил выдать королю архив заговорщиков. У него хранились многие их письма, но для пущей убедительности Лафен хотел добыть документ, написанный собственной рукой Бирона. Ему удалось обмануть маршала, воспользовавшись его излишней доверчивостью. Бирон, продолжавший переписываться с враждебными Франции державами, хранил у себя план действий заговорщиков, написанный собственной рукой. Лафен предложил ему ради безопасности сжечь оригинал, а переписанные копии спрятать в надежном месте. Получив на это согласие маршала, Лафен в его присутствии переписал документ, а затем сделал вид, что бросает оригинал в камин, тогда как на самом деле в огонь полетела другая бумага. Бирон допустил непростительную ошибку, не уничтожив столь важный документ лично.