Генрих IV

В течение некоторого времени Маргарита, то ли по приказу своей матери, то ли по собственной склонности, казалось, и вправду пыталась наладить отношения с супругом. Она закрывала глаза на то, что Генрих, не расставаясь с малышкой Тиньовиль и словно бы не замечая присутствия мадам де Сов, увлекся одной из фрейлин Екатерины Медичи, хорошенькой Дайель, гречанкой, бежавшей с Кипра, а также на множество других его интрижек, которым она не придавала значения. Впрочем, у нее и не было оснований для упреков, поскольку в тот момент она закрутила роман с виконтом де Тюренном. Семейные разногласия начались в По, когда Марго, оставаясь католичкой, пожелала служить мессу там, где Жанна д’Альбре искоренила католический культ. Из-за этого она стала объектом всеобщей ненависти и вынуждена была довольствоваться почти тайным богослужением, проводившимся в крошечной часовне замка, в которую помещалось не более восьми человек, причем на это время подъемный мост замка поднимали, дабы туда не могли проникнуть посторонние. Несколько верующих со стороны, все-таки пробравшихся в эту часовню, были арестованы и брошены в тюрьму. Вне себя от возмущения, Маргарита пожаловалась супругу и пережила одно из самых больших разочарований в своей жизни. Оказывается, король Наваррский не волен по собственному усмотрению казнить и миловать своих подданных. Он вынужден действовать с оглядкой на депутатов сословного собрания Беарна и считаться с мнением протестантского духовенства. Бессмысленно было упрекать его в слабости и нерешительности. К этому инциденту добавилась очередная любовная связь Генриха, на сей раз с мадемуазель де Ребур, одной из спутниц его супруги, поскольку Екатерина увезла с собой хорошенькую Дайель. На сей раз Марго почему-то приревновала, и ее настроение было безнадежно испорчено.

Королевское семейство покидало По в состоянии крайнего раздражения, на грани разрыва отношений. Марго поклялась, что отныне ноги ее не будет в этом рассаднике гугенотского фанатизма. Супругов примирил случай, предоставивший Маргарите возможность показать свои лучшие качества. В пути Генрих заболел и больше двух недель был прикован к постели, страдая от страшных головных болей и сильной горячки. Все это время Маргарита ни днем ни ночью не отходила от него, самим своим присутствием вселяя в больного силу и решимость перебороть болезнь. Полное выздоровление Генриха, по достоинству оценившего подвиг милосердия супруги, явилось заслуженной наградой для Марго. По какой-то таинственной случайности все это произошло в том самом городишке Оз, в котором за несколько лет до того король Наваррский едва не лишился (если верить его медоречивым историографам) жизни, но чудесным образом обрел спасение.

Теперь королевское семейство Наварры обосновалось в Нераке, где наладилась придворная жизнь, которая нравилась Марго, судя по тому, как она пишет об этом в своих мемуарах. Генрих постарался сделать старинный замок своих предков достойным дочери и сестры королей Франции. Появилась новая мебель и сменилось внутреннее убранство покоев. Наняли слуг. Пришедшие в запустение сады вновь обрели свой привлекательный вид. Атмосфера, царившая в Нераке, была совсем не та, что в По. Не было и намека на тот религиозный фанатизм, который так ужаснул королеву Марго. Ее католики здесь мирно уживались с гугенотами Генриха, обмениваясь шутками, вызывавшими здоровый смех, но не обиду и ненависть. Если во время игры или охоты не везло католику, то с умеренной долей сарказма объясняли это тем, что здесь, при дворе еретиков, от него отвернулся его святой покровитель, а если же неудача постигала гугенота, то в качестве причины с тем же добродушием называли обилие папистов, окопавшихся при этом благословенном дворе.