Генрих Шестой глазами Шекспира

В этой крошечной сцене не происходит ничего, кроме обмена информацией. Итак: Эдуард уже знает, что Маргарита Анжуйская привела из Франции армию и движется с ней навстречу Йоркам. Кларенс уверен в легкой победе Эдуарда, Глостер же подсчитывает силу противника (тридцать тысяч солдат плюс войска Сомерсета и Оксфорда, что немало) и говорит, что шанс на победу есть, если не дать армии Маргариты передохнуть.

– Если мы дадим ей возможность набраться сил, она по мощи сравняется с нашей армией, – предупреждает Ричард Глостер.

У Эдуарда есть сведения о передвижениях Маргариты: она направляется в Тьюксбери.

– Вот туда и пойдем, – решает король Эдуард. – И по пути будем в каждом графстве преумножать свое войско.

Трубы.

Уходят.

Сцена 4

Равнина близ Тьюксбери

Марш.

Входят королева Маргарита, принц Эдуард, Сомерсет, Оксфорд и солдаты.

Длинный духоподъемный монолог Маргариты Анжуйской сводится примерно к следующему: мудрые люди не плачут о потерях, а ищут способы исправить положение. Да, мы потеряли Уорика и Монтегью, но у нас есть Сомерсет и Оксфорд. Нам с сыном, конечно, не хватает боевого опыта, но мы не станем сидеть и плакать, мы будем идти вперед! А если кто-то из вас надумал переметнуться на сторону Йорков, имейте в виду: они вас не простят и не пощадят. Если зло неизбежно, глупо бояться и плакать, надо встретить его лицом к лицу. Смелей!

– В моей матери такая сила духа, что любой трус, услышав ее речь, нашел бы в себе отвагу, – с гордостью говорит принц Эдуард, которого Шекспир отчего-то больше не называет принцем Уэльским. – Я не сомневаюсь в вашей храбрости, друзья, но если бы заподозрил, что кто-то дал слабину, то попросил бы его покинуть наши ряды до начала битвы, чтобы он своей трусостью не заражал других.

– Когда женщины и дети проявляют такую смелость, воинам стыдно проявлять робость, – произносит Оксфорд. – Дай бог, чтобы ты, юный принц, стал таким же знаменитым полководцем, как твой дед, король Генрих Пятый!

– А если кто ради этого не хочет сражаться, пусть идет спать, – добавляет Сомерсет.

Маргарита и принц благодарят своих верных дворян за добрые слова.

Входит гонец.

– Готовьтесь, лорды, Эдуард с армией уже близко.

Оксфорд ничуть не растерян:

– Я этого ожидал; он рассчитывает застигнуть нас врасплох.

– Но он ошибается, мы полностью готовы, – говорит Сомерсет.

Маргарита радуется, что ее военачальники не оплошали.

Марш, трубы.

Входят король Эдуард, Глостер, Кларенс и солдаты.

Таким образом, два руководителя, Маргарита Анжуйская и Эдуард Четвертый, сходятся лицом к лицу. Каждый из них обращается к своим войскам и призывает быть отважными и биться до последней капли крови.

Оба войска уходят.

Сцена 5

Другая часть равнины. Шум битвы. Стычки, затем отбой

Трубы.

Входят король Эдуард, Глостер, Кларенс и солдаты; с ними пленные – королева Маргарита, Оксфорд и Сомерсет.

Король Эдуард отдает распоряжения:

– Оксфорда отправьте в Гамский замок, а Сомерсету отрубите голову. Забирайте их, я не хочу их слушать.

– А я и не собирался ничего говорить, – огрызается Оксфорд.

– Я тоже. Как будет – так и будет, – говорит Сомерсет.

Оксфорд и Сомерсет под стражей уходят

. Королева Маргарита печально прощается с ними.

Ну вот, хоть какая-то ясность наступила с Сомерсетом. Это Эдмунд, младший сын того Эдмунда Бофора, 2-го герцога Сомерсета, чью голову отрезал когда-то Ричард Глостер. После поражения в битве при Тьюксбери он был казнен 6 мая 1471 года. Да, король Эдуард Четвертый уже давно лишил его титулов (потому в архивах данного периода никакого официального Сомерсета и нет), но ланкастерцы считали, что этот Бофор имеет право именоваться Сомерсетом.

– Вы объявили, что тот, кто возьмет принца Эдуарда, получит награду? – строго спрашивает король Эдуард.

– Конечно, – отвечает Глостер. – А вот, кстати, и он!

Входят солдаты, ведя принца Эдуарда.

– Давайте сюда молодчика, – требует король. – Ну, что скажешь, юноша? Чем собираешься заглаживать свою вину за то, что поднял меч на законную власть и причинил мне столько беспокойства?

– Ты должен разговаривать со мной как подданный, – надменно произносит принц. – От имени моего отца я требую, чтобы ты отдал ему трон и прямо здесь преклонил колени. Тогда я буду говорить с тобой так, как ты только что посмел говорить со мной.

– Ах, сынок, если бы твой отец умел быть таким твердым, как ты, – вздыхает Маргарита.

Глостер пытается ее поддеть, но получается весьма топорно:

– Если бы ваш муж был твердым и решительным, вам не пришлось бы одалживать у Ланкастеров пару штанов. Ходили бы в юбке, как положено приличной даме.

– Подобные высказывания здесь неуместны, – строго замечает принц.