Генрих V

Королю повезло, что среди его знатных вельмож имелось достаточное количество уже готовых военачальников. Дж. Л. Харрис подсчитал, что «из семнадцати представителей высшей знати в 1413 году 11 были в возрасте от 18 до 32 лет, считавшимся оптимальным возрастом для воина. Самому Генриху в ту пору было 26 — как раз золотая середина».[72]

Многие из них в Уэльсе уже сражались рядом с ним против Глендоуэра, включая лорда Солсбери и лорда Уорвика, сэра Джона Холланда (он все еще не получил графства своего отца Хантингдона), а также седобородых воинов, подобных герцогу Йорку, которому было уже за сорок. Последний зарекомендовал себя отличным солдатом. То же можно сказать о герцоге Кларенсе, проявившем себя в Ирландии и во время французской экспедиции 1412 года. Более того, король был превосходным наставником хороших офицеров.

В рядовом составе Генриха имелось также довольно приличное ядро ветеранов, которые сражались с ним или против него в Уэльсе. Капитаны и их солдаты прибыли из самых разных концов королевства. Мак-Фарлейн считает, что все те, кто участвовал в войнах во Франции, были «по рождению дворянами и их слугами», но это едва ли соответствовало действительности. (Многие из тех, кто дослужился до капитанов, даже если в их жилах текла благородная кровь, первоначально [111] вступили в армию как лишенные средств к существованию авантюристы.) «Слуги» на деле чаще оказывались арендаторами, которые работали на земле, а не служили в доме или в поместье. Существуют также свидетельства о том, что многие торговцы, — мясники, торговцы рыбой, цирюльники, красильщики побросали свои лавки и отправились воевать во Францию.

Может возникнуть вопрос, что двигало всеми этими людьми? Ответ может быть только один — надежда на наживу. МакФерлейн приводит бесчисленные примеры, что в той войне «на трофеях, раздобытых во Франции», разбогатели представители всех классов Англии. Однако М. М. Постан, проведя не менее тщательное исследование, смог дать ничуть не меньше примеров разорения англичан во время военной кампании во Франции. Это происходило, в частности, в результате задержки с платежами или попадания в плен, когда приходилось выплачивать крупный выкуп.[73] Тем не менее, с большой долей уверенности можно сказать, что большая часть участников похода надеялась, вернее сказать, ожидала победить, нежели проиграть. Надежда на французскую добычу была тем маяком, что, как магнит, притягивала их к себе и заставляла идти на войну за Ла-Манш.

Большая часть полностью экипированных воинов лучших полков были выходцами из мелкопоместного дворянства, поскольку экипировка стоила немалых денег. С головы до ног они были закованы в латы, которые надевались поверх платья из толстого фетра, чтобы избежать синяков. Поскольку короткие юбочки уже стали выходить из моды, во время боя они казались ожившими статуями из полированной стали. На смену коническому легкому шлему с рылоподобным забралом [112] и отверстиями для дыхания пришли другие типы шлемов — круглый плотноприлегающий шлем с более простым забралом и шлем, который не соединялся с доспехами, который мог быть снабжен забралом, а мог быть и без такового. Он представлял собой нечто среднее между металлической каской Вермахта и металличесткой зюйд-весткой, которую можно было опускать на лицо. Кисти рук и стопы защищали соответствующей формы сочлененные латные перчатки и наколенники. Такие доспехи весили не менее 55 фунтов, но вес их равномерно распределялся по поверхности всего тела (На Фолклендских островах британским войскам пришлось «проковылять» многие мили по пересеченной местности, таща на своих спинах груз свыше 80 фунтов). Верхом на лошади или на ногах, но обладатели подобных доспехов испытывали завидное чувство собственной неуязвимости и могли отказаться от щитов. Тем не менее, если дорогие доспехи с хитроумными краями и волнистыми поверхностями для отражения ударов, изготовленные в любом месте от Милана до Нюрнберга, могли противостоять практически любому оружию, то более дешевые латы часто разлетались. Но самым главным их недостатком была жара. В солнечный день в своем фетровом костюме, полностью экипированный рыцарь в доспехах, несмотря на вентиляционные отверстия, истекал потом и очень скоро чувствовал себя совершенно истощенным.