Генрих V

В то время Хандингдон и Глостер были заняты тем, что прочесывали западную половину герцогства. С этим заданием они справлялись энергично и небезуспешно. [195] Остальные войска англичан, которые не могли быть слишком многочисленны, вторглись на юге в Мен и герцогство Алансон. Монах из Сен-Дени записал, что с собой они принесли «огонь и кровь, силой оружия, угрозами и страхом заставив всех подчиниться им», взяв приступом все замки.[120]

«Сопротивления им почти не оказывали, за исключением нескольких «бедных товарищей», что продержались в лесу»,

[121]

узнаем мы от Жювеналя дез Урсена. (Фраза «бедные товарищи» встречается довольно часто в записях Жювналя, по всей видимости, она означает сторонников дела арманьяка, а позже дофина.) Он сообщает нам о том, что «всякий раз, когда англичане ловили их, то некоторых отправляли в крепости, а других сбрасывали в реку». Должно быть, в реку сбрасывали людей связанными, смертная казнь через утопление была одним из излюбленных английских методов, применяемых ими с целью избавления от нежелательных пленных, кто не мог заплатить за себя выкуп. Такая казнь получила широкое распространение во время кампаний в Уэльсе. Временами и сам Генрих прибегал к этому способу.

В декабре король начал осаду Фалеза, родного города и любимой крепости своего предшественника — Вильгельма Завоевателя. Расположенная на огромном утесе над городом, цитадель была совершенно неприступной. Командовал ее гарнизоном один из самых выдающихся и достойных солдат — сир Оливье де Мони, знаменосец королевского знамени Карла VI и хранитель орифламмы — боевого знамени Франции. Вскоре установилась жесткая, морозная погода. «Страшно холодный ветер печалил как людей, так и животных», — повествует «Первая жизнь». Но король распорядился, чтобы из бревен и дерна построили хижины, поскольку палатки от холода [196] не спасали. Он окружил их траншеями и частоколом, «когда сооружения были готовы, они были ничуть не хуже того города, что скрывался за стенами». Как и при Кане, его артиллерия денно и нощно вела беспрестанный огонь, в результате которого были разрушены дома, церкви и башня с городскими часами. Рождество король встретил в импровизированном городке, содрогавшимся под ураганными ветрами. «Интересно, что жестокая зима оказалась одинаково тяжким испытанием для обеих сторон, поскольку вся вода в долине замерзла, застыв настолько, что казалась хрусталем или, скорее, другим твердым минералом, чем водой».[122] Применяя ядра, имевшие в диаметре 2 фута, Генрих 2 января, на восьмой день Рождества, наконец, пробил в стене брешь, в результате чего город сдался.

Но и в этих условиях цитадель Фалеза на высокой скале для пушек Генриха оставалась недосягаемой. Подкопать под скалу, на которой она высилась, оказалось невозможно. Тогда он пошел другим путем, пустив в дело покрытые мокрой кожей мобильные укрытия, установив их у подножия крепостного вала со стороны города. Под их защитой к работе приступил отряд механиков. Качество осадной техники, привезенной Генрихом из Англии, еще раз подтвердило свою ценность. Находившиеся в укрытии механики с помощью ваг (аншпугов) сумели разрушить каменную кладку. 16 февраля 1418 года цитадель сдалась. Среди пленников оказался валлиец Эдуард Груффид, не простивший, как видно, англичанам, что они сделали в Уэльсе. Генрих велел повесить его, затем выпотрошить и четвертовать. Его останки были прибиты к воротам Кана, Лизьё, Вернейля и Алансона. Английский король сумел взять одну из наиболее сильных крепостей Франции, своего [197] рода Верден тех дней. Моральному духу нормандцев был нанесен действительно сокрушительный удар. Началась повсеместная сдача городов и замков на милость английских завоевателей. И дело было не только в том ужасе, который внушала воинская доблесть английского короля, как объясняет Пьер де Фенен, дворянин и близкий человек Карла VI, нормандцы «из-за существовавшей тогда распри между феодалами Франции не видели ни малейшей надежды на избавление».