Геологи идут на Север

Тревожные вести шли из тайги в то лето. В одной из геологических партий неожиданно, в один день, сдохли все шесть лошадей и при каких-то таинственных обстоятельствах исчез якут каюр этой партии. Затем, также в один день, сдохли все лошади в соседней партии. Начался падеж скота в колхозах района. Исследование крови погибших животных не оставляло никаких сомнений: началась эпидемия сибирской язвы. Полетели телеграммы в Дальстрой, в бухту Нагаева, в Москву. А комары и оводы, кусая животных, разносили сибирскую язву по всей тайге.

Уже все партии оказались без лошадей, но геологи, топографы, геодезисты продолжали работу, таская все на себе.

— План съемок будет выполнен, несмотря ни на что, — рапортовали они.

Не успевали сжигать и закапывать трупы погибших животных. Пошли дожди, река вздулась, по ней плыли сучья, бревна, и о посадке самолета на реку нечего было и думать.

Каждые два часа запрашивал о возможности посадки самолет с противоэпидемической экспедицией. Но получал один ответ: «Принять не можем». Во многих колхозах не осталось ни одной лошади, в один день пало триста колхозных оленей, пасшихся далеко в горах.

Из одной партии на лодке приплыл рабочий. У него на лбу круглая, зловещего вида, с черными краями язва.

— Овод укусил, и что получилось, — сокрушается он.

— Типичная язва «сибирки». Срочно нужна прививка, а то погибнет человек, — говорит мне наш врач Сергеев, — у меня это второй случай: вчера привезли якутку, у нее на руках такая же язва. Вакцина как воздух нужна, скорей бы прилетел самолет!

Плавник на реке исчез. Летчику сообщили о возможности посадки. Все жители поселка собрались и стоят на берегу реки, стремительно мчащей свои мутные желтые воды вровень с берегами. С замиранием сердца следим мы за серебристым гидросамолетом, который заходит на посадку. Вот поплавки коснулись воды, на берегу облегченно вздохнули. Но вдруг самолет, как будто споткнувшись обо что-то, круто зарывается носом в воду и, развалившись пополам, начинает тонуть. Крики ужаса, пронзительные голоса женщин раздаются из толпы. Несколько мужчин уже плывет на лодках спасать людей. Через двадцать минут, мокрые, в разодранной одежде, с синяками и ссадинами на лицах, спасенные члены экспедиции, стоя на берегу, смотрят с беспокойством на тонущий самолет! Там спасают начальника экспедиции.

Летчик, беспрерывно погружаясь с головой в воду, старается открыть заклинившийся люк затопленного переднего отсека, чтобы спасти находящегося там начальника. Наконец люк удается открыть. Летчик извлекает из самолета неподвижное тело.

— Вытащили! Спасли! — раздаются радостные возгласы из толпы. Но увы, начальник экспедиции Маев мертв. У него была сломана рука, видимо, его сильно оглушило, и он захлебнулся.

На берег с самолета вытаскивают вакцины, оборудование экспедиции, и сразу развертывается противоэпидемическая работа.

На следующий день во все стороны, на лодках и пешком, отправляются отряды, чтобы срочно сделать прививки спасительной противоязвенной вакцины. Коллекторы, прорабы, геологи — все, кого можно отправить, мобилизованы в эти отряды. Как лесной пожар гаснет, не встретив больше пищи для огня, так и эпидемия затухла, не встретив больше ни одного животного без прививки…

— Ну, вот, наконец, все! Теперь займемся с тобой, Иннокентий, — обращается ко мне Раковский, проводив последнего посетителя. — Ты знаешь, что с выполнением майского плана у нас плохо. Необходимо съездить к разведчикам. Я побываю в левобережных районах, ты в правобережных. Да и сезон зимней разведки заканчивается, нужно будет проверить качество работ. Кстати, ты выберешь место для нового разведочного района в районе Улахан-Чистая, ты те места прекрасно знаешь. И побывай обязательно у этого «партизана» Мики Асеева! На него жалуются соседи. Он умудрился силами своих разведчиков начать эксплуатацию ключа, расположенного на территории другого управления. Те — шляпы, не закончили разведку этого ключа и теперь, пожалуй, не сумеют подсчитать там запасов металла. Ну, призовешь, в общем, своего старого приятеля к порядку… Выписывай командировку и завтра — в путь. Да! Я говорил по телефону с нашим генералом Цареградским, он обещал предоставить тебе отпуск с первого июня. Постарайся к концу мая вернуться…

Около дома меня встречает бойкий черноглазый мальчуган. Он бросил топор, которым что-то рубил, и стремительно бежит к калитке.

— Смотри, папа, как я растопорил полено!

— Боря! Не растопорил, а разрубил, — степенно поправляет его шестилетняя сестра Мила.

— Ну, а мама с работы пришла?

— Мама и бабушка дома! Мы за мамой бегали в управление. Сейчас нас послали за тобой, да Борька со своими дровами задержался, — объясняет Мила, поправляя рукой свои светлые волосы, выбившиеся из-под беленькой меховой шапки.

— Ты что это, Кеша, задержался? — спрашивает меня Наташа.

— Да вот, выписывал командировку!

— Опять в командировку! А в отпуск когда?

На Наташином возмужавшем и чуть пополневшем лице появляется выражение досады и разочарования.

— Я не для себя хочу отпуск, а для ребят!

— Успокойся, Наташа, в июле едем…