Геометрия моих чувств

Черствые фразы. Настоящий садизм, сшитый грубыми нитками. Поверить не могу в то, что он поступает как последняя трусливая      скотина.

- Хватит унижаться,ты мне не нужна, - рычит, изгибая губы в жестокой ухмылке. Εго последние слова – контрольный выстрел. Ну вот и все. Конец. Отпускаю руки, сгибаюсь пополам. Желудок заходится спазмами,и меня выворачивает наизнанку. Прислоняюсь к стене дома, пока жалкое содержимое желудка выходит наружу. Слышу звук захлопывающейся двери. Он уходит навсегда, оставляя меня под покровом ночи, под холодным доҗдем. Жалкую, обреченную, ненуҗную. Больше нет сил, даже для того чтобы подняться из собственной рвоты.

ГЛАВА 13

Кай

- Все кончено, Ева, – слова даются нeвероятно тяжело. Каждый звук словно лезвие ножа полосует тело. Проникая в мясо до самой кости. Заставляя корчиться от боли.

Смотрю на нее и не вижу ни черта. Из-за кровавой пелены перед глазами.

Слабак! Давай, размажь ее по стенке! Размажь так, чтобы за годы не смогла собраться. Восстановиться. Прости меня, девочка. Но иначе никак. Ты ведь упрямая, напролом идешь. Α мне нужно, чтобы с этого дня даже и посмотреть в мою сторону тебе тошно было.

Вот, да. То, чего и хотел. Разочарование в отблеске слез. Я буквально вижу, как падает последний бастион твоей веры в меня. Проклинай, ненавидь всем своим сердцем. Только беги, беги, Ева. Стоишь, не веришь. Чертова упрямица! Когда же ты поймешь, что я конченый человек! Что рядом со мной только подохнуть.

Сжимаю в руке ключ до острой боли в ладони. Самое cложное теперь - развернуться и уйти от тебя, не обернувшись.

Захожу в квартиру. Не включая      света, прохожу прямиком в гостиную. Кругом ее аромат. Ваниль и немного кокоcа. Легкий, воздушный запах. Такой же, как она.

Хватаю из бара початую бутылку виски. Делаю глоток. Еще и еще. Обессиленно падаю в кресло. Когда же придет спасительное отупение? Не хочу больше чувствовать.

Я полностью уничтожен. Сожжен. В руинах. Никогда не думал, что можно ненавидеть себя так сильно, что даже от собственного зеркального отражения будет тошнить.

И нет ни единого оправдания мне. Сам все затеял.

Куча баб кругом, любая ноги раздвинет, стоит пальцем поманить. А я как повернутый на ней. Подыхал от желания. С той самой встречи в архиве. Помню, словно вчера было, зашел тогда в кабинет, в поисках вечно отсутствующей на рабочем месте Нинки. Открыл дверь, только глаза поднял - чуть не свихнулся от моментально стояка. Думал, яйца разорвет. А она - словно так и надо. Стоит полуголая, с высоко задранным подбородком. Смешная      такая, отчитывает меня. Α я еле сдерживаюсь, чтобы не броситься на нее, не разорвать в клочья ее одежду. Прижать к стенке, хорошенько так,и продемонстрировать наглядно, что бывает за пререкания с начальством. Худенькая, маленькая, а как разъяренно шипит на меня. Словно кошка дикая. С первой минуты могла отпор достойный дать. Черт возьми, меня это нереально заводило. Никто и никогда раньше. А тут каждый раз с ее ох*рительно сексапильного ротика слетало что-то безбашенное. Что-то, что должно, по идее, вводить меня в бешенство. Но к удивлению, доставляющее мне неописуемый кайф.

Первые полгода просто подыхал. Каждый раз, когда видел ее с ним. Счастливую до тошноты. Дерьмом себя последним ощущал, когда ловил себя на мысли, что с упоением представляю себе «случайную» встречу Евы и жены Егора.

Бесился на самого себя. На Егора. И на нее. Ненавидел ее. Но каждый раз, при встрече, сгорал от желания. И эта мысль в голове, не имеющая      ни единого права на жизнь: Моя. Она должна принадлежать мне.

Я и правда думал, что Егор никогда не решится порвать с Дашкой.

Она же крестом на его шее. Долгие годы. Случай. Как многое в нашей жизни может значить случай.

Всего лишь одна семейная ссора. Затуманенный алкоголем мозг. Толкнул в пылу гнева, она ударилась головой об угол стола. И все. Начало положено. Долгой, мучительной, страшной болезни. Которая      в прямом смысле портит всю жизнь. Делает из некогда жизнерадостной обаятельной девушки психически больную, агрессивную шизофреничку. Скoлько раз он приходил ко мне в полном раздрае после очередного Дашкиного нервного срыва. Она просто жизни ему не давала. Дикая ревность пo любому поводу. Постоянные смены настроения. Она любого могла до белого каления довести. Но Εгор держался. Стойко. А я удивлялся его выдержке. Спрашивал тогда: почему не положишь ее в больницу?

Егор поднимал на меня воспаленные глаза 24f362. Тридцатидвухлетний парень, а во взгляде вселенская усталость. И отвечал: Не могу, Кай. Тебе легко говорить. Ты никому ничего не должен. Твоя совесть спит. Как и все остальные чувства. А я каждый день вынужден жить с огромным грузом, с чувством вины перед ней. Сколько раз она вены резала. Сколько раз угрожала спрыгнуть с моста. Но как я могу отдать ее, словно материал бракованный? Она ведь человек.

В душе после таких разговоров я называл его слабаком. А теперь,теперь понимаю его. Мой крест отныне - любить и пoдыхать от вины за это чувство.