Георгий Данелия

После непростых переговоров Георгий Николаевич все же вернулся в проект. Однако теперь в нем не было Кейджа, который, как поведал Александров, передумал сниматься в «Паспорте» (только много позже Данелия узнает истинную причину неучастия Кейджа: сыграв в успешном фильме, Николас внезапно стал большой звездой, и фирме Александрова он уже был не по карману).

Решили было снимать Рихарда, но тот действительно отказался, сославшись на повышенную занятость. В конце концов Константинов предложил кандидатуру французского актера — и прислал Данелии фильм на кассете с его участием (ни актера, ни названия фильма Георгий Николаевич в мемуарах не обозначил). Француз Данелию устроил — но и на этом артисте пришлось поставить крест: он попал в серьезную автокатастрофу.

Следующего актера (и на этот раз уже последнего: если бы Данелии он не понравился, проект пришлось бы заморозить) Александров отправил на самолете из Парижа в Москву уже живьем. Это был Жерар Дармон — малоизвестный французский артист, происходивший из алжирских евреев. В 1988 году ему было 40 лет.

Завидев Дармона издали, ожидающий его в ресторане Дома кино Данелия почувствовал было укол разочарования: не то. Но когда Дармон подошел, поздоровался и они вместе сели за столик, Данелия неожиданно сказал:

— Поздравляю, Жерар, вы утверждены на роль Мераба.

На следующий день Данелия и Дармон уже летели в Тбилиси — изучать грузинский характер.

Вот так одним из самых удачных в истории кино воплощений грузинского характера стал франкоязычный еврей Жерар Дармон.

Конечно, «Паспорту» было далеко до популярности «Мимино», но нельзя не признать, что сценарии к обоим этим фильмам написаны на одинаково отменном уровне. Уже сцена перед начальными титрами «Паспорта» ничуть не менее живописна и остроумна, чем пролог «Мимино»:

«Поезд останавливается.

Из вагона выпрыгивает Мераб и начинает быстро собирать в карманы кусочки земли.

В дверях вагона появляется проводница. Кричит:

— Ты что вытворяешь? В тюрьму захотел?

— Извини, дорогая, брат навсегда в Израиль уезжает. Родную землю забыли взять!

За спиной проводницы показывается начальник поезда. Тоже кричит:

— Ты что делаешь?! У тебя, что, сын осла, совсем мозгов нету?

— Понимаешь, землю… — пытается объяснить Мераб.

— Разве это грузинская земля? Это щебень из Астрахани. Вон грузинская земля — три шага сделать лень».

Мераб — единственный главный герой фильма, остальные персонажи проносятся мимо него, как в хороводе; некоторые появляются снова, но ненадолго. Самый яркий из второстепенных героев — темпераментный мошенник Борис Чиж, явный наследник Остапа Бендера. Любопытно, что согласно начальному варианту сценария в финале выяснялось, что этот Борис — агент КГБ, причем настоящий, а не мифический, как Мераб.

В этом раннем варианте финал выглядел так. В турецкой тюрьме, куда Мераба сажают за нарушение границы, он неожиданно вновь встречает Бориса. Тот советует Мерабу на следующем допросе выдать себя за советского разведчика и попросить поменять на американского агента — по схеме, известной по фильму «Мертвый сезон» (пародирование соответствующей сцены картины Саввы Кулиша присутствует, как мы помним, и в финале «Джентльменов удачи»). Также Борис просит Мераба упомянуть о нем как об агенте КГБ майоре Борисе Чиже.

Через какое-то время после допроса Мераба и Бориса привозят на берег горной реки. «На той стороне возле моста стоят черные “Волги”, военные и штатские в черных плащах. С этой стороны черные “Мерседесы”, военные и штатские тоже в черных плащах. Шпионов выпустили одновременно. С советской стороны — Боря Чиж (Мераб пропустил его первым). Посредине моста, когда шпионы поравнялись, Боря подмигнул негру. Негр улыбнулся. А когда Боря оказался на советской стороне, военные и штатские в плащах вдруг бросились к нему, стали обнимать и хлопать по спине.

Пошел по мосту и Мераб. Когда дошел до середины моста, все на советской стороне, включая Борю, расселись по машинам и поехали.

А советский пограничник опустил шлагбаум и сказал:

— Нельзя.

Мераб пошел обратно в Турцию, но и на турецкой стороне все расселись по “Мерседесам” и уехали. И турецкий пограничник опустил шлагбаум и сказал:

— Нельзя.

Справа турецкая граница, слева советская, а посреди моста сидит Мераб. Фильм заканчивается».

«Помню, я долго сомневался по поводу сценария “Паспорта”, — вспоминал Данелия. — Министром кинематографии Союза тогда был Камшалов, он мне сказал: “Ты позвони в КГБ, если там дадут ‘добро’, то делай”. Я спросил его: “Кому конкретно звонить?” Он ответил: “Не знаю…” Помог Карен Шахназаров, который дал мне номер телефона. Я позвонил, представился. Мне говорят: “Приезжайте, расскажите, что вам нужно”. Я поинтересовался: “А по телефону нельзя?” В ответ услышал: “Вы что, боитесь, что ли?..” “Боюсь”, — говорю. “Кто будет играть агента КГБ?” — полюбопытствовал собеседник. “Либо Михалков, либо Янковский”. “Если интересует наше мнение — Янковский”. Я спросил: “Это приказ?” “Нет, пожелание…” Оказалось, я разговаривал с самим Крючковым (в те времена — шеф КГБ СССР)».