Геракл

«Кто это?» — глазами показал Геракл Иолаю на человека.

У юноши брови поползли вверх.

Это сам Лаомедонт, царь троянский! — шепнул Иолай и упал на колени.

Геракл, однако, остался стоять, дерзко глядя царю прямо в глаза.

Я Геракл! — гордо обвестил сын Зевса. — А этот юноша — мой спутник и оруженосец Иолай.

Геракл? — поднял кустистые брови царь. — Но где же твое оружие, если ты имеешь оруженосца?

Геракл достал из-за ноги дубину.

Внушительная штуковина! — засмеялся старик. — И не стыдно тебе ходить с ней? Что она может против меча?

Не спеши царь, делать поспешные выводы, — процедил Геракл. — На моих плечах шкура. Лев, которому она принадлежала, также не оценил всю серьезность моего оружия…

Лаомедонт не понравился Гераклу с первого взгляда. Бегающие глаза, хитрое, но не простодушное при этом лицо, властные крепко сжатые челюсти — все выдавало в царе человека властолюбивого, и жесткого.

«От такого не жди пощады! — подумал Геракл и прикинул, какую позицию ему лучше занять, если на них с Иолаем неожиданно нападут.

Однако, царь и не думал нападать.

Лев? Ты убил его дубиной? — воскликнул Лаомедонт. — Молодец, тогда беру свои слова обратно. Вы собрались ночевать здесь? Больше у вас никаких нет дел этой ночью?

Дел никаких нет, это правда. Что же может интересовать путников с приближением ночи, как не место ночлега после тяжелой дороги? Но не думай, царь, что мы с Иолаем такие мученики: мягкая лесная трава будет прекрасной подстилкой под мои плечи, а шкура отлично послужит в качестве одеяла…

Ты, Геракл, так все расписал, что мне, признаюсь, самому захотелось отпустить моих людей и остаться в этом лесу, чтобы провести ночь под звездным небом, — с улыбкой проговорил царь Лаомедонт. — И все-таки, я приглашаю вас, о герои, посетить Трою, наш прекрасный город. Мы как раз туда направляемся!

Я и мой товарищ Иолай благодарим тебя, о царь, начал Геракл, — но мы рассчитывали не отклоняться с пути, чтобы быстрее достичь родных мест…

Ерунда! — прервал его Лаомедонт, — Мы же вас подвезем, не ночевать же, в самом деле, вам в лесу?

Геракл заколебался и вопросительно посмотрел на друга, который в это время поднимался с колен.

Иолай в ответ пожал плечами.

Залезай в мою колесницу, о Геракл, — воскликнул царь, — а друга своего посадим к моему помощнику, досточтимому Меликарту. Расскажешь дорогой про свои приключения, послушаешь про мои.

«Наверное, мое первое впечатление обманчиво», — подумал Геракл, ставя ногу на подножку колесницы.

Иолай забрался в следующую повозку.

Царь правил сам. Он поднял руку, после чего кавалькада пришла в готовность и тронулась с места.

Что же ты делаешь на охоте под вечер, о славный царь? — спросил Геракл первым, чтобы Лаомедонт не успел поинтересоваться, откуда шли они с Иолаем.

Горестная эта охота, о Геракл, — глубоко вздохнул царь. — Ох горестная. Случилась со мной беда великая. Послушай мою историю, воин, может быть поможешь добрым советом.

И царь Лаомедонт начал рассказывать. Геракл слушал царя и только удивлялся.

Все было хорошо у Лаомедонта, богатства вдоволь, любимая жена, несколько крепких сыновей, красавица- дочь.

Да только невиданное несчастье свалилось на город. Стало появляться из моря, на берег которого выходили городские стены, невиданное чудовище, огромное, мерзкое и всегда голодное. Оно стало потихоньку есть людей, которые зазевавшись, гуляли по морскому берегу, проглатывало рыбацкие лодки вместе с сидящими в них рыбаками.

Чудовище рычало так громко, что его голос был слышен в самых отдаленных уголках города, и в ужасе ходили все люди и не знали, что делать, как от зверя избавиться.

Горожане стали бояться выходить к морю, суда перестали приставать к берегу, свернулась торговля, голод стал одолевать Трою.

Долго ломал голову Лаомедонт, как избавить город свой от невиданной напасти, как вдруг, когда гулял царь по городской стене, выходящей на море, явился ему великий морской бог Посейдон, и сказал, что до тех пор чудовище не оставит в покое город, пока не принесет в жертву царь Лаомедонт этому ужасному зверю свою прекрасную дочь Гесиону.

Ужаснулся судьбе своей царь, не захотел покориться страшной участи, и отдать дочь свою на растерзание морскому зверю. Несчастной девушке поначалу вообще ничего не сказал. Но чудовище стало все дальше вылезать на сушу и довольно удачно охотиться за населением окрестных сел, наводя панику на всех жителей окрестности.

И решил испробовать царь последний способ: убить на охоте хорошую стройную молодую лань и принести в жертву ее вместо своей дочери.

— Ну какая разница этому зверю, — говорил Лаомедонт Гераклу, — кого съесть? Он и отличия не почувствует! Я видел его голову — хоть пасть у чудовища большая, сама голова такая маленькая, что не может быть в ней мозгов — слишком лоб низкий!

Геракл кивал головой. Да и, собственно, что он мог возразить? Разве мог он сказать отцу, чтобы тот отдал на растерзание морскому зверю любимую дочь?

Лань мы выследили и убили. Ты заметил ее в одной из колесниц?

Геракл кивнул, хотя не помнил, чтобы он ее видел. Но разве это важно?