Герасим

Но вернемся к нашему повествованию. Кухарка Татьяна баловала хозяйку вкуснейшими и нежнейшими круассанчиками, которые готовила самолично. Выпечка считалась ее коньком и получалась особенно хорошо. Вера Александровна весьма уважала свежие булочки к утреннему кофе, и особенно – круассаны, маленькие, хрустящие, нежные, тающие во рту. Их Вера Александровна употребляла не менее пяти-шести штук за раз – разумеется, с теплым, слегка подтаявшим сливочным маслом и вкуснейшим ягодным вареньем. О. она знала толк в круассанах и умела их употреблять! А это, что ни говори, целое искусство.

К примеру, люди, которые наносят на нежнейшие круассаны холодное сливочное масло, чтобы поскорее проглотить за чашкой растворимой бурды, по какой-то нелепости именуемой кофе, поступают глупо и, прямо скажем, преступно, ибо убивают самую что ни на есть прелесть сих великолепных мучных изделий. Намазывать на теплый круассан надо исключительно подтаявшее, податливое и слегка потекшее масло, ведь только так подчеркивается его незабываемый вкус и бесподобный аромат. А если к тому же сверху капнуть клубничного варенья, скажем, всего пару ложек, для красоты и вкуса, то… Ну, вы меня поняли.

К несчастью, этим утром выпечка у Татьяны не получилась. И виной этому была мерзкая соседская кошка Муська, повадившаяся лазить на кухню. Вы не думайте, эту паршивку дома кормили, пихали, что называется, и в рот, и в попу, однако чужой кусок завсегда слаще… Попасть же на кухню к Татьяне ей было довольно легко – располагалась на первом этаже особняка, и рядом, за окном как раз росла старая, ветвистая липа. С ветки этой самой липы мерзкая кошка и запрыгивала сначала на окно кухни, а потом через форточку проникала внутрь.

Татьяна наглую воровку постоянно гоняла. Не потому, что не любила мурок, наоборот, у нее в квартире жили два кота, Маркиз и Цыган, но лишь потому, что превыше всего ценила порядок. А если мурка ворует, причем не от голода (исключается ввиду гладкости и толщины разбойницы), а только лишь по своей исключительно подлой натуре… То порядка, ясное дело, нет. Ведь как по-хорошему надо: желаешь получить что-то вкусненькое – сиди и терпеливо жди, пока кухарка не обратит на тебя внимания и не кинет кусочек. Вот тогда и ешь. А еще лучше – ласково потрись о ее ногу и заурчи умильно, выражая тем самым любовь и преданность…

Так нет же! Проклятая Муська ласкаться никак не хотела. Она терпеливо сидела на ветке, выжидая удобный момент (когда Татьяна выйдет из кухни), а потом ловко проникала через форточку на кухню и мгновенно сжирала все, до чего смогла дотянуться. Прежде всего, конечно, разные вкусности – губа нее, прямо скажем, была не дура. Уминала жадно, давясь и фыркая, с утробным ворчаньем и довольным мявом… Но, как только появлялась Татьяна, бросала все и стрелой вылетала наружу. И там уже, в безопасности, с неописуемым торжеством и наглостью смотрела на кухарку, которая крыла ее самыми последними словами. Видимо, ей доставляло особое удовольствие злить бедную женщину…

Татьяна не раз просила хозяйку поговорить с соседями, чтобы те как-то образумили свою ненормальную кошку, однако Вера Александровна на все эти замечания лишь лениво отмахивалась – пустяки все это! Во-первых, ей не хотелось ни с кем ссориться, а во-вторых, сама не раз говорила Татьяне, чтобы та закрывала форточку на кухне. К чему держать ее открытой, если есть хорошая импортная вытяжка? Но Татьяна по своей закоренелой поварской привычке всегда держала ее настежь распахнутой… Чем и пользовалась противная Муська. Так что сама виновата…

Да и вообще, пожимала плечами Вера Александровна, из-за чего весь сыр-бор? Ну, подумаешь, сожрала кошка у нас что-то… Убудет, что ли? Денег хватит и на сто таких Мусек, а то и на тысячу. В общем, все разговоры заканчивались ничем: Вера Александровна не хотела бороться с наглой кошкой, предоставляя право сражаться с ней самой Татьяне. Для нее, впрочем, это тоже было развлечение – кухарка против Муськи, кто кого? Смертельный аттракцион – в своем роде, конечно…

* * *

Но этим утром кошка превзошла саму себя. Пока Татьяна наливала жирные, свежие сливки в фарфоровый стаканчик, чтобы нести к столу (Вера Александровна любила слегка осветлить кофе), мерзопакостная Муська пряталась на липе. Но лишь кухарка вышла в гостиную, наглым, воровским образом пробралась на кухню и ловко опрокинула сливочник. И принялась лизать разлившееся лакомство – довольно урча, словно белорусский трактор. Да так увлеклась, что и не заметила, как Татьяна вернулась обратно….

Расплата последовала немедленно – разгневанная женщина схватила первую попавшуюся под руку тряпку и ловко стеганула подлую воровку по голове. С неслабой оттяжкой… Муська взвыла благим матом (кому охота получать мокрой тряпкой по ушам?) и бросилась прочь, к спасительному окну. Но Татьяна предвидела ее маневр и преградила путь к отступлению. Еще пара шлепков, и Муська обратилась в позорное бегство: выскочила за дверь и с диким мявом понеслась по коридору. Татьяна со шваброй наперевес устремилась за ней…