Герберт Гувер — великий гуманист и индивидуалист

Но еще труднее добиться согласия немцев. Деятельность CRB привлечет внимание к последствиям вторжения в маленькую нейтральную страну — к чему им это? Не говоря уже о безумстве шпиономании, которое поразило все страны. И в январе 1915 года Гувер направляется в Берлин.

Благодаря американскому послу Джерарду Гувер был принят рейхсканцлером Бетман-Гольвегом, тремя министрами и президентом рейхсбанка. Похоже, что Гувер загипнотизировал их, они просто смотрели ему в рот и исполняли все его желания. Германские власти не будут изымать будущий урожай на оккупированных территориях, предоставят свободу передвижения работникам CRB, предохранят суда CRB от атак германских кораблей, примут посланца-координатора Гувера. В паспорте Гувера появилась запись: «Не может быть задержан (остановлен) нигде ни при каких обстоятельствах».

Каким чудом удалось ему развернуть германскую политику во всем этом деле на 180 градусов, остается загадкой. Такой загадкой, что сенатор-республиканец Лодж обвинил Гувера «в сотрудничестве с врагами». Лодж угрожал провести сенатское расследование, и хотя оно ни чем бы не кончилось, потрепать нервы Гуверу и испортить имидж CRB вполне бы могло. Урезонить распалившегося сенатора удалось только видному республиканцу, экс-президенту Теодору Рузвельту. «Я держу его руки связанными», — сказал он обеспокоенному Гуверу, приехавшему из-за этой истории в Нью-Йорк позднее, в октябре.

Гувер вернулся из Берлина в Лондон, «увитый лаврами» покорителя «гуннов», и — куда пропала ледяная атмосфера, царившая на первой встрече с британскими министрами? Рассказ об увиденном в Бельгии (Гувер посетил и Бельгию) был выслушан с предельным вниманием. Затем Ллойд-Джордж взволнованным голосом сообщил, что правительство его величества решило выделять ежемесячно «фонду Гувера», то есть CRB, 1 млн фунтов стерлингов (4,8 млн долларов). Гувер искренне благодарил, честно сказал, что не ожидал такого успеха, и услышал в ответ: «You deserved this succes» («Вы заслужили этот успех»).

После берлинских и лондонских побед поездка в Париж выглядела прогулкой, ведь в поддержке нуждались 3 млн жителей французских территорий, оккупированных немецкими войсками. Министр иностранных дел Франции Делькассе помялся один день, а наутро президент крупного парижского банка Хомберг сообщил Гуверу, что ему будет переводиться 3 млн долларов ежемесячно.

Ллойд-Джордж справедливо оценил заслуги Гувера. Восторженно отзывался о нем и посол Пейдж. «CRB — творение Гувера и во многом зависит от него, — писал он госсекретарю Брайану. — Им заключены соглашения с несколькими правительствами, договоренности выполняются благодаря его авторитету и стойкости. Без него Комиссия распалась бы на части, а финансовые источники иссякли». Посол Пейдж неустанно повторял: «Никогда не было ничего подобного в мире, все сделал один человек — Гувер. Он единственный человек, кто без всяких официальных полномочий вел переговоры с высшими государственными деятелями нескольких стран (причем враждующих стран, добавим мы) — и никогда не терпел поражения».

Не забудем, что сотрудникам CRB приходилось работать в пространстве войны, в атмосфере взаимной враждебности. Эта странная организация «над схваткой», примера которой не было в истории, никак не помещалась в воспаленном сознании людей, ввергнутых в ад войны. То одно, то другое правительство вдруг ставило палки в колеса; нужно было снимать проблему, устранять недоразумения. Гуверу приходилось не однажды пересекать Английский канал в обоих направлениях, ибо, уладив вопрос с одной стороной, следовало о чем-то договориться с другой. Так что первым «челночным дипломатом» был вовсе не Генри Киссинжер, а Герберт Гувер.

Награду бельгийского короля Гувер отклонил — по смирению духа. Но общественное признание не отверг: принял специально для него изобретенный титул «Друга бельгийского народа» и звание почетного гражданина Брюсселя. Уступил и настоятельным увещеваниям французов — стал кавалером ордена Почетного легиона.

6 апреля 1917 года Америка объявила войну Германии. В тот же день президент Вильсон послал Гуверу телеграмму с просьбой вернуться в Соединенные Штаты. Война породила нехватку продовольствия. Франция, Англия и Германия ввели продовольственные ограничения, Россия установила максимум цены на хлеб. Американское правительство не хотело прибегать ни к тому ни к другому — американцы не любят вмешательства государства в частную жизнь. Следовало изобрести государственную структуру, которая не принуждала бы граждан, а добивалась их добровольного согласия и участия в работе. «Централизованные идеи и децентрализованное исполнение» — любимая формула Гувера.

Созданная распоряжением президента Продовольственная Администрация Соединенных Штатов (USFA), действуя на основе американских принципов, должна была создать стимулы к расширению производства продуктов питания, распределять их и сохранять. Главой этой организации мог быть только Гувер — более него не подходил никто.