Герда

– Зато жилистая, – ухмыльнулся перерослый. – Бабец, любишь холодец?!

Саша не выдержала, повернулась.

И я тоже.

Нет, я совсем не знал, что мне сейчас делать. Их было много, они были уверены в себе и явно знали, что могут мне навалять. Сиротки. Вообще, в детском доме № 16, куда мы обычно ездили с байкерами, были какие-то другие сиротки. Травоядные. А эти…

– Не помнишь меня, красавица? – спросил избыточный. – Не хочешь с трамплина прыгнуть?

Друзья заржали.

Газелист закрыл дверцы и наружу не казался.

– Вы вместо того, чтобы дурью маяться, помогли бы разгрузить, – сказала Саша.

– Тебя бы я разгрузил, – сказал избыточный. – Ты как на это смотришь, бабуся?

– По швам не тресни, – ответила Саша.

Они опять заржали. И еще кое-что сказали. То, что я стерпеть уже не мог.

Кинулся на этого гипертрофа. Но он не стал меня бить, это, конечно, сберегло мне много здоровья. Я думаю, он сломал бы мне челюсть. Во всяком случае, кулаки у него к этому вполне подходили. Переросток поступил необычно, схватил меня под мышки и резко подбросил вверх. Я подлетел метра на полтора и грохнулся на асфальт, от неожиданности завалился на бок, ударился локтем. Но тут же вскочил.

Меня дернули за шиворот и уронили, но я снова поднялся. Меня толкнули в бок, я отлетел в сторону и наткнулся на очередного сироту, крупненький попался, успел поставить кулак. Кулак опытно пришелся мне в солнечное сплетение, я задохнулся. Сирота перебросил меня другому. У другого были тоже опытные кулаки. И снова было больно.

– А ну, прекратите! – крикнула Саша.

Она бросилась ко мне на выручку, но один из парней умудрился поставить ей подножку, и Сашка неловко бухнулась в коробки. Парни заржали, а один принялся квакать. За что я немедленно и бешено его возненавидел, и захотел его разорвать так, чтобы ленточки в разные стороны полетели, чтобы хлюпнуло…

И вдруг они отступили. Просто отошли в сторону, и все. Я выпрямился. Было больно, но я выпрямился и огляделся.

Появилась другая компания. Одеты также кое-как, такие же злые и серьезные, тоже около десятка. Во главе этой новой банды находился невысокий чернявый парень с умным нервным лицом, в спортивном костюме, в кроссовках. Чернявый подошел к Саше, подал ей руку, помог подняться.

– Кавалер явился, – хмыкнул переросток.

Чернявый повернулся в его сторону.

– Ты, Богданов, сегодня ведешь себя очень неосторожно, – сказал чернявый. – Я тебя предупреждал? Предупреждал. Так что теперь сам понимаешь…

– Да ладно, Костян, мы же шутили. Хотели помочь немного, а они валиться начали…

– Вон пошли, – приказал чернявый.

Переросток начал было поднимать кулаки, но чернявый повторил:

– Вон, я сказал.

Как-то он это так сказал, что переросток отступил. И все остальные с ним тоже, повернулись и пошагали прочь, за угол. Как все просто.

– Что так долго-то? – спросила Саша.

– Извини, задержали, – улыбнулся Костя. – Не сильно вас?

– Не.

– Кто тебя толкнул? – спросил Костя.

– Да ладно, никто, – отмахнулась Саша. – Проехали.

– Зачем проехали? Я с ними вечером поговорю поплотнее.

– Не надо, Костя, – сказала Саша строго. – Я тебя прошу – не надо. Ты все усложняешь.

Костя поглядел вслед ушедшим.

– Надо, – сказал он. – Таких только так…

– Костя, – потребовала Саша.

– Как скажешь, – сказал Костя уже миролюбиво.

– Лучше коробки пересчитайте, – отмахнулась Саша. – И заносите их уже, нечего цирк устраивать.

Чернявый Костя согласно кивнул, сказал что-то своим героям, и они тут же принялись заносить в здание коробки. Работали они быстро и слаженно, через минуту коробок не осталось. Саша достала накладные, протянула Косте. Он подписал.

– Как с путевками? – спросил.

– Путевки будут, – кивнула Саша. – Конечно, только на июль. Зато всех, наверное, возьмем. Спортивный лагерь. Остальное как? Подтвердилось?

– Подтвердилось вроде, – Костя поглядел на меня.

– Точно?

– Похоже.

Костя поглядел на меня пристальнее.

– Это наш фотограф, – сказала Саша. – Фотик возьми.

Я направился к фургону, забрал аппарат. Газелист на меня даже не посмотрел. Может, стыдно было.

Саша и Костя обсуждали чего-то вполголоса, Костя кивал в сторону забора, показывал пальцем, Саша записывала в блокнот.

– Тут сходить кое-куда надо, – сказала Саша, когда я подошел.

– Куда?

– Тут недалеко, – ответил Костик. – Километра два. А там дорога рядом, сядете на автобус.

– А что делать-то?

– Пофоткать надо, – Саша кивнула на аппарат. – Фоткать умеешь?

– Да вроде.

– Тогда вперед. Тут тропинка.

Костя двинулся в сторону гаражей. Мы с Сашей за ним. Костя шагал уверенно, и Саша тоже, а я нет, думал о том, что именно мне надо будет снимать. Что-то подсказывало, что ничего хорошего. Слишком уж сосредоточенны были и Сашка, и этот Костя.

Территория интерната оказалась вполне изрядной. Гаражи, теплицы, сад, огороды и в конце забор. Когда-то вполне себе непроходимый, из бетонных панелей, теперь же жалкий, в дырьях и проединах. Конечно, это все сделал климат, мороз, дождь и прочее, однако мне почему-то казалось, что это воспитанники интерната старались вырваться с территории, подтачивали забор изнутри, и он все-таки сдался.