Герканский кабан

– Так это ж тебе, дурачина, выгодно! Будет тебе десерт! Вкусный, мням-мням! – прогнусавил новый голосок и тут же потонул в хоре дружного хохота.

– Ой-ой, заржали, кони ретивые! – по всей вероятности, кривляясь и корча рожи, произнес старикашка, когда смех чуть-чуть поутих. – Смотрите, пасти с натуги не порвите! А те, Мосо, могу на голову твоего дружка дать глянуть! Вона она, в сундуке валяется!

– Себе оставь! Можешь заместо своей тупой башки пришить! Сколько раз те повторять, что прихвостни Кевия мне не дружки?! Еще раз услышу, вздую, как солдат прачку! – обиделся толстяк и, судя по последующим звукам, швырнул в мороха чем-то тяжелым, но тот увернулся, и пострадала невинная жертва.

Некоторое время сидевшие возле костра ругались между собой. Кто-то, видимо, пострадавший, проклинал неповоротливого, косоглазого Мосо. Кто-то отчитывал мороха, встав на защиту покинувшего ряды симбиотов толстяка. Остальных представителей нежити более интересовал актуальный вопрос: куда же запропастился Валдар? Близилось утро, небо уже чуток посветлело, и через час-другой должно было взойти солнце, с которым у некоторых членов отряда были «особые», не очень приятные отношения.

– Чо раскудахтались, как глупые квочки?! – решил восстановить пошатнувшуюся дисциплину морох. – Раз Валдар с Лорой задерживаются, значица, на то причинки имеются. Чо трепыхаться-то без нужды?! Без них дело всяк не начнется! А коль кто тут за шкурку свою трясется, лучиками солнечными ее подпалить не хочет, тот пущай в карете спрячется али в сундук, к башке симбиотской! Заодно пущай и кровушку со стенок сундучка слижет! И ему пропитание, и другим польза – чистота!

– Язык бы тебе оторвать, помойная образина! – недовольно прогнусавил один из членов отряда, видимо, вампир. – Если симбиоты с этим делом благим не справятся, сам, когда все закончится, за него возьмусь!

– Ой-ой-ой, как страшно! Ужо обделался с перепугу! – закривлялся морох, сопроводив свой противный голосок непристойными звуками, вызвавшими у присутствующих шквал негативных, бурно проявляемых эмоций.

Омерзительная и низкая выходка старика не ограничилась лишь безобидным сотрясанием воздуха. Послышался топот и чертыхания, члены небольшого отряда разбегались от костра, спасая свои чувствительные носы от резких, удушливых ароматов. Моррону тоже вдруг стало нехорошо, и его слегка затошнило. Один только Мосо не покинул своего места и громко гоготал, прокомментировав прискорбный инцидент по-солдатски задорно и просто: «В зловонном теле – зловонный дух! А иному откуда взяться?!»

– Ладно, болезные! Посколь у вас всех носохлюпальники такие нежные и к благовониям не приученные, я вас щас порадую, зрелищем небывалым потешу! – примирительно заявил старичок, распахивая дверцу кареты. – Глядите, нигде такого не увидите! Ни один бродяжий аллюзиониста такого не покажет! Морроша полоненный и повязанный! Нате, глазеть глазейте, но лапищами и прочами анструментами не трогать!

Пахучая ручища мороха быстро протянулась к Штелеру, крепко вцепилась в воротник его куртки и резким, сильным рывком буквально выбросила его к костру, под ноги вновь собравшейся возле огня нежити.

Возле костра, разведенного прямо посередине поросшего бурьяном поля, воцарилось затишье. На лежащего на земле пленника смотрели шесть пар глаз: одни с любопытством, другие с презрением, но вот что поразило связанного моррона, ненависти в них не было, скорее даже имелось сочувствие. Так смотрят аристократы в минуты томных раздумий о судьбах мира на жалких, лебезящих перед ними слуг. Точно так же взирают состоятельные горожане в трактире на нищего, жадно пожирающего объедки со столов. Тот же взгляд и у красавицы при встрече с дурнушкой. «Бедный, ну довелось же тебе таким уродцем уродиться!» – читал полковник во взорах таращившейся на него нежити.

– Ну, ладно! Позыркали, спектаклю увидели, пора и честь знать! – противно захихикал морох и, подняв моррона за шиворот, толчком отправил его на ворох скошенной травы. – Там пущай пока поваляется, а Валдар приедет, он моррошку к месту и определит. Ты ж, Шнык, давай ж к карете присматривайся, лежбище поудобней себе приготовь! Скоро солнце взойдет, а мы быстро поедем, день из-за тебя пережидать не будем! Травы мало накидаешь, так в дороге усего растрясет, до последней твоей вампирюжьей косточки!

– Ишь, какой бравый командир выискался! – огрызнулся вампир, повадками и одеждой напоминавший бродяжничающего не один год мародера, но все же послушался совета и занялся благоустройством салона кареты.