Герман Геринг — маршал рейха

Геринг находился в своем замке Фельденштейн, когда фюрер срочно вызвал его в Берлин и оглоушил этой новостью. Копия главного плана вторжения теперь находилась в Бельгии, а в ней были указаны даты, диспозиция, тактика — все. Сейчас вопрос состоял в том, попала ли она в руки бельгийцев, или курьер успел ее уничтожить?

— Как нам теперь это установить? — не находил себе места Геринг. — От этого зависит, что нам предпринять в следующие несколько недель — начать вторжение или отложить его, и надо ли нам продолжать делать вид, что мы не собираемся нарушать нейтралитет Бельгии и Голландии. Перед нами стоит ужасная дилемма. Фюрер страшно разгневан. Я уже отстранил генерала Фельми, чтобы он успокоился. (Генерал Фельми командовал немецким 2-м воздушным флотом на западе и не нес ответственности за случившееся, но был выбран в качестве козла отпущения. Вместо него был назначен генерал-полковник Альберт Кессельринг.)

У Эммы же не было сомнений относительно того, как разрешить эту ситуацию. Она опять позвонила доктору Хеерману и упросила его подключить его шестое чувство.

«После непродолжительной паузы, — пишет она, — из трубки послышалось: „Человек с документами приземлился в Бельгии“. У меня перехватило дыхание, потому что я не упоминала ему о Бельгии, а доктор Хеерман медленно продолжал: „Сразу же после аварийной посадки офицер попросил у проходившего мимо крестьянина огня — прикурить. Получив спичку, он попытался сжечь документы, но это ему не удалось. Он попросил еще спичек, но у крестьянина их больше не было. Тут прибыли бельгийские полицейские и отвели офицера и его друга-летчика в полицейский участок, где топилась маленькая железная печка. Офицер быстро вытащил документы и бросил их в огонь, но один из полицейских бросился к печке и выхватил их обратно. Все же бумаги успели обгореть настолько, что читать можно только место в центре страниц площадью с ладонь. Там было два документа и они лежали в черном чемоданчике“».

Эмма дождалась, когда Геринг вернется с совещания у Гитлера, и, едва он, расстроенный и подавленный, заикнулся о последней оскорбительной вспышке гнева фюрера, поведала ему о разговоре со своим добрым знакомым-предсказателем. Даже не пытаясь подшутить над ней, Геринг только махнул рукой и без слов устремился в свой кабинет, но Эмма поспешила за ним, умоляя позвонить Гитлеру.

В конце концов он сдался, и прибывший вскоре на Лейпцигерплатц фюрер невесело осведомился, что затеяла фрау Эмма на этот раз. Она выложила ему всю историю о докторе Хеермане и стала решительно настаивать, что он обладает сверхъестественной силой восприятия. Постепенно Гитлер, который, судя по всему, сам обладал способностью ясновидения и практиковал магию, а за ним и Геринг дали себя убедить.

Дальше, как это описывает Эмма Геринг, произошло следующее. Из рейхсканцелярии был доставлен оригинальный документ и положен на стол. После этого они, один за другим, стали прикладывать руки к центру каждой страницы — пухлую розовую ладошку Эммы, бледные нервные пальцы Гитлера и толстую пятерню Геринга — и читать то, что оказывалось прикрытым.

Эмма едва сдержала в себе торжественный вопль, когда ей удалось доказать, что остается видно не так много — только малопонятные фрагменты фраз и схем. Геринг выглядел все же недоверчивым, Гитлер — обнадеженным.

Затем они взяли пачку бумаги — точно такой же и такого же размера, как у пропавших документов, — и спустились в котельную. Там пачка была брошена в огонь, вынута и то, что от нее осталось, изучено.

— Вы видите! — воскликнула Эмма. — Все верно, доктор Хеерман сказал правду. Они никак не смогли бы узнать, что в документах.

На какое-то время они этим утешились. Казалось, все сложилось хорошо. Бумаги как будто сгорели и не годились для чтения. Благодаря доктору Хеерману они могли успокоиться: противник не получил планы.

Немного обнадежившись, Гитлер и Геринг опять задумались и нахмурились: на карту было поставлено слишком многое.

— Я думаю, — произнес Геринг, — что нам все же лучше переменить планы.

— А когда курьер вернется, — добавил Гитлер, — расстрелять его.

Эмма ударилась в слезы. Она продолжала до самого конца верить, что ее провидец был прав и все произошло «точно так, как это видел доктор Хеерман». 17 января 1940 года министр иностранных дел Бельгии информировал германского посла, что в результате вынужденной посадки немецкого самолета 10 января к ним попал «документ исключительной важности, содержащий ясные доказательства намерения осуществить агрессию… не просто оперативные планы, а готовый, детально разработанный приказ о наступлении, в котором только отсутствовала дата». Немцы предполагали, что данное заявление может быть просто блефом, а сами бельгийцы не предприняли никаких мер и не разрешили войскам союзников вступить на свою территорию, продолжая блюсти нейтралитет и выжидать. Курьер — майор Райнбергер — перед своей отправкой в Германию совершил самоубийство.